Жертва тайги. Алексей Макеев
пошатнулся. Потом он незаметно подогнул под себя правую ногу, сделал вид, что поскользнулся на камне, резко попятился и с силой уперся копчиком в ясеневый комель. Чеботарь принял на себя весь вес бревна, да еще и немалую тяжесть Антона. Он напрягся так, что на горле у него вспучились жилы, надсадно захрипел, покачнулся и рухнул на колени. Через пару секунд Чеботарь и вообще громко крякнул, завалился на бок, выпустил из рук бревно и кубарем покатился под откос.
Резко освободившись от ноши, Антон потерял равновесие и растянулся на земле. Он моментально вскочил на ноги и обернулся. Горло словно жесткой петлей захлестнуло, когда Антон увидел, что тяжеленное бревно, звонко бухая по камням, понеслось вдогонку Чеботарю. Только когда оно высоко подпрыгнуло и намертво застряло в зарослях кедровника, у него вырвался громкий вздох облегчения. Он тут же, не медля больше ни секунды, рванулся вниз без оглядки, рискуя свернуть себе шею на крутом склоне.
Чеботарь сидел, привалившись спиной к дереву и упираясь широко расставленными руками в землю. Его высокий покатый морщинистый лоб сплошь покрывали крупные бисеринки пота. Мощная грудина, выпирающая из распахнутого ватника, тяжело вздымалась и опадала с каждым вдохом и выдохом. В расширенных зрачках явно читалась страшная боль, но он не издавал ни единого звука, только облизывал кончиком языка, покрытого белым налетом, посиневшие потрескавшиеся губы.
– Живой?! – приблизившись к нему, выпалил Антон. – Ты как? Что?..
– Ничего, – с легкой хрипотцой в голосе ответил мужик. – Только с ногой чего-то.
Только теперь, после этих слов, Антон заметил, что его правая ступня повернута в сторону под каким-то неестественным углом, штанина на голени топорщится, а вокруг бугорка расплывается широченное темное маслянистое пятно. Он осторожно прихватил нижний край штанины, напрягся, пытаясь разодрать ее по шву, но она не поддавалась. Антон закатал ее дрожащими руками и покачнулся от нахлынувшей дурноты. Из залитой кровью раны на крепкой, широкой, поросшей белесым волосом голени Чеботаря торчал острый желтоватый обломок кости.
– Подожди, я сейчас, – прошептал он. – Быстро за топориком сбегаю.
Антон встал, не поднимая глаз от земли, развернулся и шагнул вперед. Через несколько секунд он остановился как вкопанный, словно уткнулся лбом в невидимое препятствие.
Антон услышал слова Чеботаря, брошенные ему в спину:
– Бог тебе судья.
Он скрипнул зубами, пригнул голову, размял рукою шею, справился с чувствами, вломился грудью в густой кустарник и полез в гору.
Битый час потребовался им на то, чтобы взобраться на сопку. До пещеры они дотащились, измотавшись до предела. К тому времени уже почти стемнело.
Антон, едва переведя дух, снова взялся за дело. Он нарезал кучу кедрового лапника, уложил на него окончательно уморившегося Чеботаря и снял с его ноги примитивный лубок из коры, перевязанный тонкой лозой лимонника. Потом Антон развел большой костер, накипятил в котелке воды, дал ей остыть и отстояться. Он распустил свою нательную рубаху на