Любовь и бесчестье. Карен Рэнни
нет надобности.
Должно быть, склонность украшать комнаты чучелами была чисто английской чертой.
При всем богатстве убранства эта комната ничего не говорила о хозяине. По прибытии в Лондон Монтгомери имел при себе лишь небольшой чемодан. В этом чемодане находилось все оставшееся от его прежней жизни. Смена одежды, письмо от президента Линкольна, в котором тот выражал ему благодарность за услуги, оказанные стране. Заметки, сделанные Монтгомери о системе навигации, пистолет и две щетки для волос в серебряной оправе.
У Монтгомери не осталось дагерротипа, запечатлевшего тех, кого он прежде любил, – их образы он хранил в своей памяти. Он не мог прикоснуться к предметам, которые собирал его отец и ценил дед. Все воспоминания о прошлом он носил в сердце. Воспоминания об Алисдэре, Джеймсе и Кэролайн, их смехе, который Монтгомери иногда вдруг вспоминал, о любви, привязанности и чувстве принадлежности к определенному месту, никогда не иссякающее, сколько бы времени ни прошло.
Разлука давила на Монтгомери, но это было чем-то большим, чем просто физическое расстояние. Даже если бы он вернулся в Виргинию и месяц бродил по земле Гленигла, он ощущал бы тот же разлад и ту же зияющую пустоту и скорбь.
Ничто не могло быть таким, как прежде.
Монтгомери отбросил воспоминания, отдав предпочтение более насущным делам.
– Прошлой ночью я посетил заседание Братства Меркайи, – сказал он.
– В самом деле, ваша милость? – отозвался Эдмунд. – И как вы его нашли?
Монтгомери улыбнулся, но улыбка его была лишена веселья.
– Интересным. И теперь я обязан жениться.
Эдмунд уставился на него:
– Жениться, ваша милость?
Монтгомери откинулся в кресле и смотрел на побледневшего Эдмунда. У него самого была точно такая же реакция на эту новость.
– Это общество, должно быть, заинтересовано в оккультных вещах, Эдмунд, но прошлой ночью они пытались приобщить, если так можно выразиться, к своим ритуалам ничего о них не ведавшую молодую женщину, и мне пришлось вмешаться.
Эдмунд упал в кресло перед письменным столом.
– Мне рекомендовали их в качестве группы людей, изучающих всевозможные странные вещи и события и тому подобное.
– Единственной странностью, которую я заметил, было то, что глава этого общества попытался изнасиловать молодую женщину. Одно повлекло за собой другое, и теперь мне приходится жениться.
Эдмунд встал, направился к дальней стене и принялся рассматривать корешки книг. Сам Монтгомери пока еще не дотрагивался ни до одного тома. Вне всякого сомнения, миссис Гардинер выбирала книги по своему вкусу, посчитав, будто кое-что из них заинтересует пэра Шотландии.
А возможно, покупала их просто на вес.
На книжных полках стояли разнообразные книги по садоводству и земледелию, книги об овцах, о крупном рогатом скоте и кое-какие романы. Монтгомери был заинтригован, обнаружив книгу Жюля