Опыт. Екатерина Сычёва
сыном, в этот раз молчаливым и задумчивым, из-под густых бровей осматривающим неприязненным взглядом отца и сына, пыталась также со своей стороны внести капельку разрядки в атмосферу настороженности и напряженности, накладывая всем в неимоверных количествах салат и пюре, ближе всего стоящих в ней.
– Спасибо, мне хватит. – Отвел руку женщины Ян, когда она во второй раз за минуту поднесла к его тарелке полную ложку винегрета.
– Так вот, на чем я остановился. Я очень рад, что у меня дома сейчас сидят такие замечательные люди, и хотя, меня и Яна с ними свёл, может, и не очень приятный инцидент, но я уверен, что мы забудем про него, и продолжим наше знакомство непринужденно и легко, чтобы оно в конце концов, превратилось в крепкую, настоящую дружбу.
– И чем же мы с матерью такие ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ? – Сидя от Яна по другую сторону стола, накрытого белого скатертью, спросил Макс, с нахальной, дерзкой усмешкой на полных, в жиру котлет, губах. Ян же так и не к чему не притронулся, испытывая непреодолимую неприязнь, постепенно превращавшуюся в злость, которую он безуспешно пытался подавить.
– Максик, не надо.
– Чем замечательные? Дорогой молодой человек, вы не цените ни себя, ни свою красавицу мать, родившего такого красивого юношу.
– В моей красоте она отношения не имеет, как видите, мы с ней совершенно не похожи, скорее здесь повинен тот чувак, который присунул ей и сразу же сбежал, как почувствовал, что запахло жаренным. Да, к тому же мое лицо, благодаря вашему сыну, сейчас вряд ли можно назвать красивым.
От слов парня отец Павел Семёнович поперхнулся, а Ян, не сдержавшись, прыснул, смотря на растерянное, ошарашенное лицо отца, привыкшего всё держать под контролем.
– Макс!
Мать новичка в ужасе прикрыла рот рукой.
– Поколение. Мой сын такой же! Ни капли стыда и смущения.
– Вы правы. Сколько не воспитывай… знаете, очень трудно растить сына одной. Иногда чувствуешь вину, за то, что где-то чего-то недоглядела, не додала, как сейчас.
Павел Семёнович согласно закивал:
– Я вас прекрасно понимаю, сам ращу сына один. Поверьте, сколько бы мы не старались, не тратили на своих сыновей душевных и материальных средств, современный мир, с его все доступностью и развращенностью всё равно будет влиять на них, отнюдь, не в лучшую сторону.
– О да! Чего стоит этот интернет. И насчет вседозволенности и развращенности вы верно подметили. А скажите, если вам не покажется мой вопрос нескромным, ваша жена умерла? Или просто в разводе?
– Она бросила нас…
Отец говорил высокопарно, как всегда, с маской лицемерной скорби, делавшей этот пафос уже гротескным и несуразным. Нелепость всему этому напыщенному диалогу, в добавок, придавали жесты жеманности Ларисы Сергеевны, каждый раз после слов Павла Семеновича преувеличенно вскрикивавшей.
– О, это ужасно. Нет, такого я не понимаю, ладно мужчины уходят от женщин с детьми, но чтобы женщина бросила своего ребёнка…
– Да, это прискорбно.