Прометей. Владимир Гелиевич Хохлов
Хопкинс обернувшись увидел жалкое подобие дощатого стола со скамьей. По другую сторону стола стоял дешевый пластиковый стул. На столе было нечто, накрытое относительно чистой тряпкой. Старик подошел к столу и убрал тряпку, под ней оказался глиняный кувшин, рядом стояла пластиковая тарелка. С куском лепешки, небольшим куском мяса, все это выглядело может и неаппетитно с точки зрения эстетики, но Билл был военным, и в повторном приглашении не нуждался, тем более что уже более суток у него не было и «макового зёрнышка» во рту.
Козий сыр с мясом, лепешка и пирог были восхитительны. Козье молоко – свежее и жирное. Билл с удовольствием поглощал все, что ему предложил странный старик, лишь, когда более половины предложенного блюда было им благополучно уничтожено, он обернулся и с набитым ртом попытался сказать стоявшему за его спиной старику: – А, вы, кушать?
– Не беспокойся обо мне, я ужинал. – английский старика опять поразил его своей безукоризненностью, но Билл решил, что повременит с вопросами до окончания ужина.
Наконец с молоком сыром и бараниной было покончено, и сержант, утолив голод, тихонько, чтобы ненароком не затронуть чувства хозяина, рыгнул в кулак. Хотя о столовом этикете бедуинских пастухов он не знал ровным счетом ничего.
Билл посмотрел на старика, не зная с чего начать. Тот, словно изваяние стоял и молча смотрел на своего гостя, или какой, там статус имел сержант…
–Тебя убьют через три дня. – Уверенно и как-то обыденно, наконец проговорил старик.
– Странное начало разговора.
–Они будут пытать тебя, и ты скажешь, им все что знаешь и даже то чего не знаешь. Затем, перед камерой тебе отрежут голову. Кадры твоей смерти они выложат в сеть. – Голос старика был спокоен. Он рассказывал о будущей смерти Билла, так, как будто говорил о завтрашней погоде, в которой он был уверен на все сто процентов.
–Зачем же ты тогда меня кормил? Это, что типа незыблемого акта гостеприимства у вашего народа?
– Шесть лет назад моему сыну то же отрезали голову. Джихадисты объявили его пособником американцев. Они убили его детей, моих внуков, изнасиловали и убили его жену. Говорят, время лечит, но похоже не в моем случае. Да, оно притупило боль утраты, однако я помню мою семью.
– А, ваша жена, она где?
– Слава Богу она умерла, когда это все только начиналось. Мы тогда хотели переехать в Европу, но ее смерть, перепутала все карты, мне пришлось задержаться.
– Вы тогда выучили английский?
– Я учился в Оксфорде, работал заместителем министра, и вот, шесть лет, пасу коз на земле, что принадлежит нашей семье уже век.
– Что-то я не слышал о частной собственности в этой стране при прежнем режиме, как же так у вас получилось?
–Мой дед лично знал Лоуренса Аравийского и участвовал в арабском восстании. Он его даже в своей книге упомянул.
– И, что же сейчас делать? – Билл – не нашел ничего другого, чтобы сказать, он был потрясен коротким рассказом