Океан в изгибах ракушки или Синяя рыба. Валерий Игоревич Саморай
же было его удивление, когда он увидел на камне слова, свитые на его родном языке. Он понимал их, он слагал из них предложения. Но, попроси его кто-нибудь присмотреться внимательнее к каждой букве, он бы поклялся, что с лёгкостью читает язык, который никогда до этого не изучал.
Текст гласил: «Странник, проделав столь долгий путь, ты должен доказать, что намерения твои чисты. Как бы туго ты не опутывал свои корыстные мотивы паутиной лестных слов, каким бы благородством ты ни заслонял для своего ума истинные цели своего визита – своё сердце ты не обманешь. Ложь для него – как непогашенная свеча. Оставь её гореть, и вскоре от твоей души останется бесформенная лужа, украшенная выжженным фитилём совести. Приложи свою руку к камню, тогда тёмная и светлая стороны, жаждущие ответа на твой вопрос, сойдутся в яростной схватке. Если победит тёмная сторона – скала станет ещё прочнее, и тысячи лет тебе не хватит, чтобы пробиться через неё. Если верх одержит светлая сторона, то откроется тебе путь в мои владения».
Под надписью аккуратными тонкими листьями и стебельками был вычерчен контур ладони, идеально подходящей под размер руки юноши. Всё ещё в недоумении от прочитанного, от сложного языка, мистическим образом превратившегося в его родной, от непонятной фразы, Пар робко протянул свои пальцы к жёлтому камню.
Окажись в тот момент в лесу посторонний зритель, он бы увидел, как два ростка: один – упругий, ярко-зелёный, полный жизни и свежести, другой – жёсткий, болотно-серый, усыпанный колючками, начали гонку вверх по скале.
Первой поползла паутина из терновых веток. Плотной сеткой, впиваясь шипами в уступы, сухое растение стягивало скалу во всех направлениях, укрепляя и армируя её. Ломаными движениями стремился сухой стебель к небу. Не внося разнообразия в пейзаж, он покрывал серость монотонной скалы серостью однотипного орнамента, увековечивающего каменное изваяние.
Зелёный же росток, вопреки всем ожиданиям, не стал догонять противника, карабкаясь вверх по скалам, а устремил свой путь к земле – внутрь неё.
Только серые и примитивные души, завидев небо, тянутся к нему и своими массами окрашивают его в тот же цвет. Яркие же сердца, в которых по артериям вместо тёплой крови струится мятежный огонь жизни, обращают свои взоры в глубины мира, вгрызаются, вонзаются в недра твёрдых пород, чтобы обогатить голубизну чистого неба алым светом струящейся лавы. Постигая великое в малом и бесконечное в ограниченном, они творят из земной материи неземные ценности, в то время как безликая масса стягивает небо с плеч Атланта, чтобы смешать его с грязью.
Так зелёный росток начал пробираться к своей цели, прорезая скалы по самому сложному пути. Путешествуя по телу каменного гиганта, то тут, то там можно было видеть, как из толщи неприступных стен вырывается зелёная нить. Длинными змеями расползалась она по скале. Но когда терновник натыкался на неё, своими острыми лезвиями шипов он рассекал свитые ей узоры. То и дело он пытался сковать зелёный плющ в свои сухие