Мозаика чувств. Рам Ларсин
Например, для глаз Береники необходим перламутр особого оттенка, а я не нахожу его.
Мусса порылся в цветных осколках, и его голый череп отразил исходящие от них светлые блики:
– Стоит поискать на черном рынке.
– На черном рынке? И что там можно достать?
– Все! – усмехнулся араб. – Но не даром.
Илья кинул на него внимательный взгляд. С некоторых пор все слышанное и виденное им вокруг имело значение только, если касалось его тайны. Он спросил как бы невзначай:
– А… боевую ракету?
И сразу же пожалел об этом.
Тот испугался:
– Зачем тебе, босс? Взорвать что-нибудь?
Илья натянуто засмеялся:
– Ну что ты! Так просто…
– Нет, не просто! Опасно!
Его губы дрожали:
– Босс, ты хороший человек, спас меня на суде. Потому расскажу тебе… Мой отец… был гашаш… помогал солдатам находить тайники с оружием. И его убили!..
– Почему? – поразился Илья.
– Деревня наша такая. Кто за, кто против. А у меня жена, ты ее видел со мной на рынке. Красавица! И маленькая дочка… Мне нельзя тебе помогать. Прости!
Но Илья, зашедший уже так далеко, не мог отступить. Чувствуя себя мерзавцем, проговорил тихо:
– А там, в суде… Ты клялся аллахом, что будешь навсегда нашим должником!
Мусса с укором глянул на него и пошел прочь, не сказав больше ни слова.
Он и потом старался не попадаться на глаза Илье, пока тот, как делал иногда, не предложил подвезти его домой. Но обычно словоохотливый Мусса всю дорогу помалкивал и вяло отвечал на вопросы, и только когда они подъезжали к его деревне, спросил:
– Можешь остановиться? Десять минут, хорошо?
Выйдя, он углубился в негустую рощу молодых сосен. Илья терпеливо ждал. Наконец, тот появился, неся какой-то большой сверток, испачканный землей и, попросив открыть багажник, сунул его туда.
– Это тебе, босс. Осталось от отца, – он помолчал. – Тоже не был святой, оставил себе на черный день. – Потом добавил глухо. – У нас завтра праздник. Нельзя в храм, если поклялся и не сделал…
Потом махнул рукой:
– Я пешком. Тут близко.
Он медленно пошел вперед, и вдруг, остановившись, оглянулся, словно не хотел идти дальше. Илья быстро опустил окно, но черная тонкая фигура уже исчезла в густеющем тумане.
Не появился Мусса и завтра, и послезавтра, и Илья, чувствуя какую-то непонятную вину, сказал Шломо, что хочет навестить его.
– Да, – кивнул тот, – здесь накопилось много дел.
Был конец дня, шоссе забито машинами. Стоя в колоссальной пробке, он вспомнил, как был поражен, открыв сверток Муссы, в котором оказалась… ракета! Он впервые увидел такие в Азе, когда его отряд прочесывал развалины, оставленные палестинцами после боя. Малка, его верная овчарка, блестя острыми зелеными глазами, привела отряд в подвал, где был тайник с оружием. Его охранял парень с Калашниковым в руках, и Шауль, сержант, тут же прострелил его голову в черной маске…
Что ж, теперь, с этим неожиданным