«…Так исчезают заблуждения». Том 1. Владимир Леонов
наш мир четких, простых национальных мыслей, суждений.
И становится понятным, почему поэт гений, а его стихи шедевры. Невозможно Пушкина и поэзию его оценить сами по себе. Только вместе с тем пространством, которому он служил и служит теперь.
Человек был для него тайной. Он ее разгадывал, разгадывал всю жизнь и не говорил, что потерял жизнь, ибо всегда хотел быть человеком, всегда заниматься этим таинством.
Он шел к вершинам, чтобы взять, а когда брал – раздавал. И душу не лечил, чтобы болела. Да, над ним кружило воронье, но укрыться от них – это было не его.
И смерти не боялся, она бодрила его. И верил, чтобы простить и найти. И был против ветра, чтобы тот утих.
Был из тех, кто не отсиживался тихим цветочком на одобрительной клумбе.
В юности он, конечно, самоутверждался и шёл на поводу у своего темперамента – соблазнил монашку в одном из монастырей, несмотря на бдительных церберов – настоятельниц.
Окажись он в Италии, наверняка бы полез на купол собора святого Петра, на купол Микеланджело, и не для того, чтобы полюбоваться площадью, спроектированной Бернини, а чтобы лира русская звучала над ней.
И манерным не был, жесты и выражения – не наигранные, нес в себе простоту и искренность «Мадонны Конестабиле» Рафаэля.
Он смотрел всегда в даль, чтоб не забыть. А мыслил, чтоб понять и жить среди людей, для людей.
Не хотел быть бесцветной креветкой. Не лебезил, и клевретничество было омерзительным для него. Не мельтешил, под ногами идущих не путался. Угодничеством не отмечен, услужливый привратник не уживался в душе гордой.
Тогда честь была важнее жизни и для Пушкина также.
Поэту многое прощали, даже его нежелание льстить.
Сильный, выносливый и раскованный, поэтический вольноотпущенник. Стихи мерцают, изнутри свет наплывающий делает их живыми и гордыми, будто красавица «Эритрейская сивилла» Микеланджело смотрит на читателя.
Его стих не забудешь. Это просто невозможно!
Никому из поэтов не удавалось проникнуть так глубоко в состояние души человека и описать его ТАК РЕАЛИСТИЧНО. ТАК ПРОНЗИТЕЛЬНО! Однажды это смог сделать только один человек, ранее на 200 лет до Пушкина – Рембрандт. В своем шедевре – картине «Лукреция». Римлянка, трагическая смерть которой потрясла устои Рима. Рим свергнул царя. Рим стал республикой!
Это история о том, как одна лира может быть громче всех голосов эпохи. Изумлять и колебать ярые убежденности. Поражать смелостью. Стать окном в инобытие, хотя держать себя в настоящем.
Пушкин смог туда заглянуть и показать нам ее, создать инобытийную красоту Жизни, той, которой так хочется прожить, и которая воздействует сильнее самых громкоголосых аргументов и доводов.
«Поэтический Рублев», ибо он смог состояние Блага, естественного для человека, свободного от суеты и тревог, передать поэтическим Образом:
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать…
Не гнуть