Последний мужчина. Олег Владимирович Фурашов
завязать – завяжешь?» – достали меня коронным приёмчиком, ровно серп к одному месту приставили. «Скажет, значит, завяжу», – стойко держусь я. «Ну, а если жизнь отдать – отдашь?» – пошли они на крайнюю угрозу. «Ещё как отдам! – отрезал я. – Нафиг такая жизнь нужна?!»
Похохотали так, что смех проник за звуконепроницаемую перегородку. Даже Крэк с роботами заглянули к ним. Душевно полегчало. И воодушевлённый Загорцев осведомился:
– Борис Абрамович, может, и про женщин вы мне так же соврали, как и на политсовете?
– Не-е-е…Хе-хе-хе!…Чего нет, того нет, – захихикал старик. – С имя здесь, Ромашишка, полный облом. Понимаешь ли, эти дегенераты таутиканцы радикально мимикрировали. Жутко приятную методу размножения они променяли на лабораторную: начали вынашивать плод в пробирке. Так появились те, кого ты обзываешь «сутуленькими».
Парадокс! Если мы завсегда из девушек делали женщин, – скабрезно хихикнул бывший магнат, – то они из женщин сделали вечных девушек…Га-га-га!…У них, то бишь у сутуленьких, уже нет тяги к сексу, а эти…хе-хе…органы сладкого движения у них деградировали в как его…В атавизм? Не, не в атавизм…Э-э-э…
– В рудимент, – помог деду выйти из затруднения Загорцев, сносно усвоивший в институте физкультуры анатомию и физиологию мыслелоба. – Как у нас, положим, третий глаз или аппендикс – тоже рудименты.
– Во-во! – подхватил Тверезовский. – Превратились в «рудики»…Таутиканцев с женскими «рудиками» называют «матронами», а с мужскими – «мэтрами». Можно подумать, что раньше они у них метровые были, – отвлекаясь от основной тематики, пошленько захихикал старик. – Ан на том таутиканцы не унялись. Матроны и мэтры стали…этими …как их…Заготовками, что ли?
– Может, биологическими матрицами? – предположил футболист.
– Во-во! Матрицами для выведения новой породы. У них наука такая есть…Как же её?…Ну, ещё Кушкин про неё писал…А! Онегика!
– Может, евгеника? – поправил его Загорцев.
– Во-во! Евгеника. Через неё тау создали…хвостатую тварь…Ну, такую молекулу…Длинную-предлинную…
– Дэ-эн-ка? – подсказал слушатель.
– Во-во! Дэ-эн-ка. И коктейль из этой хвостатой…
– Геном таутиканца? – сообразил подсказчик.
– Во-во, геном! – обрадовался и удивился повествователь. – Ишь ты! Мне-то Тукан с пятого раза эту хренотень втюхал. А ты, Ромаха, не дуболом, однако. В наше время присказка бытовала про то, что росли у мамы три сына: двое умных, а третий – футболист. Но ты-то в тему и в тему палишь!
– Стараемся, – скромно потупило глаза исключение из присказки.
– Так вот, теперича тау выводят последышей прямо из генома. У кого из них ниже пупка остались мужские «рудики», тех кличут «дублями», а у кого женские – тех кличут…это…Как его? «Дублёнками», ли чо ли?
– А не «дублёршами»?
– Во-во, «дублёршами»!…Ишь ты, лупит и лупит «в яблочко»!… А дубли шибко мозговитые, потому как мозг у них не отвлекается на секс, зачатие, роды…И бают, Рома, что скоро дубли мэтров начисто