.
этим проектом. Сплошные ошибки. Не успеваю в сроки. По указу директора крадём разработки у конкурентов. Меня заваливают работой. Спрос, как с опытного сотрудника. Девушки в офисе смеются надо мной: я злюсь ещё больше, ругаюсь с ними. В конце рабочего дня думаю уже только о том, как завтра, придя на работу, перережу всем глотки. Представляю эту картину в деталях. Я думаю об этом дома. Не могу избавиться от этих мыслей, когда сплю. Просыпаюсь разбитым, неудовлетворённым положением вещей. Иду на работу, и там погружаюсь в это болото с ещё большей силой. Так продолжается до тех пор, пока я не увольняюсь.
На улице холодно.
Я плюю в урну по привычке. Вытираю ноги и захожу в кафе.
Гуру уже в куртке. Он помогает Симке надеть шубу. Она держит свой латте.
– Выпью по дороге, – говорит она. – Рада была повидаться.
Мы обнимаемся на прощание. Я невольно целую Симку в щёку. Она ловит мой взгляд, улыбается уголком рта. Мне почему-то становится обидно за неё. Могла бы найти себе должность получше в фирме посолиднее. Такая девушка точно не пропала бы.
Гуру протягивает ладонь.
Процедура обмена рукопожатиями повторяется.
Я снова в выигрыше.
Хотя это, конечно, как посмотреть.
– Бывай, пацан.
Мы все выходим на улицу.
Они идут налево. Я стою на месте.
Поднимается ветер.
– Эй, – кричу я им вслед.
Мои бывшие коллеги оборачиваются.
Я смотрю Гуру в глаза. Точнее, сквозь него. Взгляд, от которого Еве часто бывает не по себе. Я говорю громко, чтобы он меня услышал:
– Сын Сэма. Убийца Золотого Штата. Ларри и Рой. Большой Эд. Леденец. Пол и Карла. Патрик Бэйтмен.
Гуру в недоумении. Он спрашивает – то же криком, изо рта у него вырывается пар:
– Это ещё что значит?
– Как что? – говорю. – Имена.
– Что за имена? – спрашивает Симка.
Наверное, боится, что пропустила что-то важное.
– Тех, кому я пишу, – говорю. – Ты же хотел знать, верно?
Гуру молчит. Симка улыбается, глядя то на него, то на меня. Теперь её очередь не понимать, что происходит. Она держит стаканчик обеими руками, как ребёнок – игрушку.
– Запомнишь? – спрашиваю.
– Ага. Как же, – отвечает Гуру.
Я улыбаюсь. Изображаю радость. Но они этого уже не видят.
Знакомая среда обитания
Район, в котором живёт Ева, и где, как следствие, вынужден жить я – дыра мира. Серьёзно. Я ненавижу это место. Здесь вроде как располагается историческая часть города. Отсюда в своё время, лет тридцать назад, город разрастался. И когда-то такие районы, такие дома, как эти, наверное, были нормой, и это меня сильно печалит. Не знаю почему.
Спальный район. Дом старый, многоэтажный, безликий. Внутри живут грустные люди с невесёлыми историями. Главное, чтобы было чем запить тоску и боль. Самогон есть, значит, можно жить. В Сухом Дне такого не было: я о домах. Там были только трехэтажные здания