Отель «Калифорния». Виктор Улин
снега летели справа из-за лесополосы, стлались над дорогой, пытались сбить с ног и заставляли держаться за обледенелую крышу машины.
На капоте снег таял, на багажнике лежал тонким слоем.
Он сгреб полную пригоршню, умыл лицо.
Сразу стало лучше, мысль прояснилась.
Вспомнив о деле, Громов выругался, шагнул обратно, просунулся в салон, нажал кнопку, вернулся к багажнику, откинул крышку и отметил, что вовремя обработал уплотнитель силиконом.
Драгоценный груз – полуторапудовый серверный блок, обернутый в поролон, обмотанный скотчем, принайтовленный к полу резиновыми растяжками и подпертый на случай экстренного торможения тремя бутылками незамерзающей жидкости – не сдвинулся ни на сантиметр.
Метель мела во все пределы, как в старом стихотворении Пастернака. Но она не могла помешать исполнению задуманного, несмотря на мелкие отклонения.
Удовлетворенно хмыкнув, Громов захлопнул багажник и прошел вперед.
Его «Нексия» тихо мурлыкала своими шестнадцатью клапанами и была готова ехать дальше. Но другая машина требовала помощи.
Серый седан оказался хэтчбеком, стоял как мертвая груда железа. Левое переднее колесо было вывернуто: вероятно, от удара обо что-то твердое сломалась стойка. Кроме оторванного бампера, внешних повреждений не виднелось.
Громов склонился к лобовому стеклу.
Оно было наглухо занесено; черные стеклоочистители застыли вертикально, как руки, просящие о помощи.
Сняв перчатку, он с трудом расчистил окошко в успевшей смерзнуться корке.
На водительском сиденье громоздилась темная масса.
Мимо, посигналив и взметнув за собой серый вихрь, проехал джип с мощными фарами. Ксеноновый луч пробежал через салон, Громов увидел голое женское колено.
Не к месту вспомнилась сцена из «Трех товарищей». Только там колено было узким, а здесь вспыхнуло на миг и тут же погасло большое, круглое. Оно казалось абсурдным среди злой зимы на трассе.
Впрочем, сама жизнь в последнее время гнала абсурд за абсурдом.
Громов шагнул на обочину к водительской стороне, потянул ручку – замок щелкнул, но дверь не поддалась.
Женщина прильнула к стеклу изнутри; лицо в недобром сумраке казалось мертвой маской.
По встречной полосе проехал автомобиль, тоже оборудованный ксеноном. Белый луч ударил в салон сзади. На ступице руля сверкнули две «галочки», которые обыватели считали чайками. «Пежо» оказался «Ситроеном»: значок символизировал пару шевронных шестерен, с которой конструктор Андрэ Ситроен начал вхождение в мир автомобилей.
Громов дернул ручку еще раз – женщина покачала головой, взмахнула руками и что-то сказала, но ее не было слышно.
Он обежал машину, оказался почти на середине дороги, рванул пассажирскую дверь. Эта открылась легко, выпустила в зиму запах дорогих духов.
В черном пальто владелица «Ситроена» слилась с темнотой, сияли лишь ее коленки.
– Перелезайте сюда, – приказал он. – Выбирайтесь из машины!
– Вы кто?..
Голос