Отель «Калифорния». Виктор Улин
выпрямилась в кресле.
Несмотря на нелегкую фигуру, она казалась стройной.
– На трассе все водители братья, – добавил он. – И, как говорилось в одном поучительном фильме советских времен, чужой беды не бывает. Сегодня не помог ты, завтра не помогут тебе. А насчет столичной дуры… Дураков хватает везде. Я однажды поругался с женой …
– А вы женаты? – перебила она.
– Конечно, а вы как думали? Дочери двадцать четыре года, замужем, живет отдельно, сыну двадцать два, холостой и при нас… В общем, поругался, сорвался по делу – тоже зимой под вечер. И вот, на «Р-314»…
– А что это за «Пэ»?
Разговор отдалился от ситуации. Но это казалось нормальным.
– Региональная трасса «Уфа-Оренбург»… Так вот, там есть богом забытое местечко Зирган, трасса раздваивается – не ответвляется, а идет в две стороны, как буква «игрек»… Справа перед развилкой стоит силосная башня, ее видно издалека, водители заранее ориентируются, что надо принять в сторону. Но в тот вечер мела метель, как сейчас, я эту башню проглядел, и… Так что все под богом ходим.
Громов замолчал.
Пурга усилилась, по кузову «Нексии» шуршали ледяные струи.
Снаружи опустилась полная темнота, пробиваемая встречными фарами. Габаритные огни гасли, как угольки, брошенные в снег.
Казалось, машины чудом разъезжаются в мельтешащем мраке.
Но водитель эвакуатора, которого должна была предложить дорожно-патрульная служба, знал свое дело и мог подцепить «Ситроен» в любых погодных условиях.
–…В шестьдесят девятом году я пошла в школу…
– Что-что? – он не успел вынырнуть из мыслей. – Какая школа?
– Обычная.
– Обычная! – механически повторил Громов.
– Ну да, обычная. Микрорайонная. Я пошла в проклятую школу, до которой жизнь казалась раем. И было мне семь лет.
– Семь?
– Ну да. В этом году мне исполнится сорок семь, а вы любуетесь моими коленками.
– Я не любуюсь вашими коленками, а возмущаюсь вашими колготками, когда мне прохладно в толстых брюках, – возразил он. – То есть нет, конечно, коленками вашими тоже любуюсь.
– Врете, как почти всегда? – невесело усмехнулась женщина.
– Почти всегда, да. Но сейчас не вру. А что касается сорока семи, так мне уже пятьдесят семь… То есть нет, запутался, пятьдесят три. Но еще живу. А в шестьдесят девятом мне было тринадцать. Как сейчас помню – «Бриллиантовая рука» в прокате и девушки… «Мини-бикини’69». Наверное, тоже видели?
– Тогда – нет. В шестьдесят девятом я таких фильмов еще не смотрела. Меня водили на всяких «Золушек».
– А я помню, потому что…
– Извините, – перебила она. – Я, должно быть, кажусь сумасшедшей. Я разбила машину, мы сидим неизвестно где на дороге, ночь дремучая и пурга, нас вот-вот заметет насмерть, неизвестно, когда приедут гаишники и что будет дальше. А я несу какой-то бред насчет своей школы, в которую пошла в прошлом веке.
– Извиняться не за что, – Громов покачал головой. – Вы еще