Пейзажи этого края. Том 1. Мэн Ван
Кутлукжан, закатив глаза и не сдавая позиций, сказал:
– Если вы вежливо пришли, чтобы вежливо проститься, то я так же вежливо прошу вас пройти в дом. Однако вы уже видели – у меня идет строительство, а это совершенно очевидно доказывает, что я – китайский гражданин, жил и всегда буду жить в Китае, и если вы собираетесь подстрекать…
– Вздор! Какая чушь! – Майсум замахал руками.
– Тогда – прошу! – Кутлукжан распахнул дверь.
– Прошу! – Майсум жестом приглашал Ильхама войти первым.
Интересный поворот! Чего же хочет этот отказавшийся от предков человек? Стоит посмотреть. Думая об этом, Ильхам слегка улыбнулся и медленно вошел.
– А вы… – вопросительно посмотрел на него Майсум.
– Ильхам. Вы же о нем слышали… – ответил за Ильхама Кутлукжан.
– Да, Ильхам, верно. Хорошо. О-цинь ха-ла-шо! – на плохом русском подтвердил Майсум. – Я слышал. В прошлом году я приезжал сюда работать и от многих слышал о вас. – Майсум протянул руку, но Ильхам не обратил на нее внимания.
– Вы враждебно относитесь ко мне, потому что я выбрал гражданство Союза Советских Социалистических Республик? Это нехорошо, это недопустимо! Коммунисты являются интернационалистами; к тому же Советский Союз и Китай – дружественные государства. Да и вряд ли много в мире народов, которые так же близки, как татары и уйгуры.
– Вы – советский человек? – вдруг строго спросил Ильхам и сурово взглянул прямо в глаза Майсуму.
Майсум невольно опустил голову:
– Я… да.
– Вы – татарин?
– Я… да. – Майсум не сдавался.
– Тогда скажите, пожалуйста, на татарском: «Я – советский человек, а не китайский гражданин».
– Я… я… Что вы имеете в виду?! – Майсум выставил вперед руки, как бы сдерживая его напор.
Ильхам презрительно фыркнул.
– Я пойду приготовлю чего-нибудь! – Кутлукжан развернулся к двери.
– Нет, погодите. – Майсуму было страшновато оставаться один на один в комнате с Ильхамом. – Если есть вино, то налейте мне как гостю стаканчик. – Затем он повернулся к Ильхаму – Как вам будет угодно, но я пришел проститься, из дружеских чувств.
– Из дружеских чувств к кому? Причем тут интернационализм? Две китайские тыквы с одного китайского поля! Что это за спектакль?
Кутлукжан достал бутылку, налил стакан и, подавая его Майсуму, предостерег:
– Как хозяин я еще раз требую, чтобы в моем доме вы больше не говорили ни на какие другие темы, кроме прощания.
– Хорошо-хорошо! За здоровье! Пожелайте мне счастливого пути! Но помните: великая страна всегда ждет в свои объятья синьцзянских уйгуров.
Ильхам громко и резко рассмеялся, так что напугал Майсума, уже поднесшего стакан к губам. Ильхам, смеясь, указывал пальцем на Майсума:
– Эй, дружище, приятель! Вы о чем? Не надо так выпячивать грудь! Что вам нужно, в конце-то концов? Уезжаете – так уезжайте. Вы кто? Вы собираетесь от чьего имени говорить? Много выпили?