Магиер Лебиус. Руслан Мельников
и вперед. И снова. И опять.
Запасных копий пфальцграф на турнир привез много. А верные, вымуштрованные оруженосцы – вон они, только ждут сигнала у западного конца ристалища. Рано или поздно, но ведь должны же коронные таранные удары Дипольда Славного, выбивающие людей из седел, нанести хоть какой-то вред этой махине?
К тому же, помимо Дипольда, о голема преломят копья и другие рыцари. Увы, в случае победы, славу придется делить с ними, но все же первый, самый первый удар нанесет гейнский пфальцграф.
Пусть это видят все.
Пусть все запомнят!
Бургграф Рудольф Нидербургский что-то кричал Альфреду Оберландскому. Чернокнижник что-то отвечал. Но Дипольд уже не слышал этих никчемных запоздалых переговоров.
Он уже вложил толстое древко в опорные крюки-фокры. Острие его турнирного копья смотрело в голову стального великана.
Оставалось послать коня навстречу зловещей, лязгающей металлом фигуре.
Золоченные шпоры пфальцграфа вонзились в упругие бока под попоной со златокрылыми грифонами. Конь заржал.
Глава 11
С появлением голема соотношение сил на ристалище изменилось сразу. Рудольф Нидербургский не знал, на что способен в бою оберландский стальной монстр. Но несокрушимую мощь голема бургграф ощущал нутром. Альфред Чернокнижник больше не казался беззащитным и обреченным, как представлялось Рудольфу прежде.
«Не следовало все-таки с ним разговаривать», – снова и снова упрекал себя устроитель турнира.
Нужно было нападать и убивать сразу. Без лишних слов. Наплевав на турнирный кодекс и ристалищные правила. Позабыв о благородстве и рыцарской чести.
Нападать!
Убивать!
Покуда проклятый магиер не поднял с проклятой повозки проклятого голема, выступающего на стороне проклятого маркграфа.
Нападать!
Убивать!
Как только звук рога возвестил о приближении змеиного графа – так и нападать… так и убивать… Или отступать в город, под защиту стен. Но теперь-то уж поздно сокрушаться. Теперь вооруженная чудовищным мечом и невиданных размеров палицей груда железа приближалась к рассыпанному по ристалищу строю остландских рыцарей.
Чтобы начать с них.
А закончить?
– Маркграф! – собрав в кулак всю волю и мужество и силой голоса перекрывая металлический лязг, воскликнул Рудольф Нидербургский. – Немедленно остановите своего…
Змеиный граф смотрел на него. Прорезью забрала. Всем шлемом. Всем собою. Смотрел, чуть подавшись в седле вперед. Слушал. Внимал. Ждал.
– …своего…
Он был недалеко, этот Чернокнижник, совсем рядом был, на той стороне, в общем-то, неширокого ристалища, предназначенного для одиночных конных сшибок. С ним можно было перекрикиваться даже при таком шуме.
– …своего… Остановите! Слышите?!
– Зачем, дорогой сосед? – из-под опущенного забрала Чернокнижника звучала неприкрытая насмешка. – Зачем останавливать? Условия оговорены. Начало турнира объявлено.