Ханморская Древучесть. Анна Гутиева
пролетела мимо развешанных на деревьях вещей и отпружинилась влево от колченогой кровати необъятных размеров. Теперь древока прямиком неслась к кому-то долговязому ярко-синему. Ярко-синий распахнул огромные глаза и расставил руки. Поймал. И они оба покатились по траве.
– Романтично, грибода3, вы не находите? – вальяжно протянул здоровенный гриб, слезший с кресла-качалки и поскользивший к лежавшим, вокруг которых уже собралась толпа всевозможных грибов.
– Не нахожу, – буркнул плюгавенький гриб, – по-моему, им жутко неудобно.
– Грибода, позвольте, но они увалились на мою картину, – возмутился тощий, бледный поганк. – Я ее еще не доел, а ведь там преотличнейшая рама, надо сказать.
Белая древока смотрела на ярко-синего и смущенно улыбалась, сама не зная чему. А ярко-синий смотрел на нее и тоже улыбался.
– Ты кто? – шепнул он, не обращая внимания на грибы.
– Я… я…
Но древока ничего о себе не помнила.
– Один синий – плюхель, грибода, а про второго белого не знаю, – заявил гриб, которому положение упавших показалось романтичным.
– Плюхелей на свете пруд пруди, – пошутил гриб в крапинку.
Грибода засмеялись. Мелкие грибы шутки не поняли и, приподнимаясь на тонкие корни, спрашивали, в чем шутка.
Гриб в крапинку, смахнув набежавшие от смеха слезы, пояснил:
– Плюхели живут в озерах и прудах, аха-ха-ха. Пруд пруди синих плюхелей.
– А этот? – мелкий гриб указал на белую древоку.
– Мутант, наверное, или редкий вид, что в сущности одно и то же, – рассмотрев древоку сквозь разбитые очки, решил здоровенный гриб.
– Я плюхель, – не переставая улыбаться, объяснил ярко-синий.
– Я не мутант, – объяснила древока, пытаясь понять, кто же она такая, но ей все казалось, что она вышла из себя, из всего, что было ею, и хотела бы вернуться обратно, но ключ потеряла.
«Придется обходиться тем, что осталось – голым и неопределенным «я»», – мелькнуло в голове.
Плюхель поднялся и помог Душане. Он оказался высоким, тощим и зеркально гладким, будто синяя капля воды. Он отмел фиолетовую челку, каплями сползшую на его глаза-озерца, и оглядел белую древоку с ног до головы.
– Ух ты! – присвистнул плюхель.
– Ты тоже ух, – потупилась Душаня и прикусила белую прядь, – такой эммм… синий. И давно ты здесь? – быстренько сменила тему она.
– Несколько дней уже прошло, как забрел сюда. Все, что было до, – не помню: как меня зовут и куда я иду, ничего. Я ищу поляну Белой Бабу. Так мне сказал один гриб: «Как только вы попадаете в Беспамятный лес, все исписанные о вас связки книг прошлого оказываются у Бабу. Получить свой багаж можно только на поляне Белой Бабу».
– Зачем вам груз прошлого – не боитесь, что он придавит вас после восхитительной легкости настоящего момента? Да и не найдете вы, – пробасил здоровенный гриб, сплюнув пожеванную дужку от очков в траву. – Не найдете, пока ищете. Как только перестанете – так сразу. Закон такой. Найдите воздушный шарик. Поместите
О грибодах не упоминается ни в одном источнике.