Ханморская Древучесть. Анна Гутиева
жизнь». В общем, подымайтесь, надо успеть. Неохота по такой пыли тащиться в Шароград.
По дороге, вздымая клубы пыли, размеренно скрипела повозка, которую тянули неповоротливые ангучи. Она ехала в сторону города.
– Зачем туда? – испугалась Душаня.
– Он прав, – Силь вскочил на ноги, протягивая руку древоке. – Наша главная задача узнать, пролетал ли над долиной летучий остров. Где мы еще это узнаем, как не в огромном городе? Кто-то из горожан должен же был заметить остров в небе.
Душаня посмотрела на протянутую руку и, отведя глаза, поднялась сама. С шерсти неприятно капало красным, а в голове бумкало страхом: куда она денется в городе, если вдруг Песня начнет рваться на свободу?
– Я туда не пойду, – помотала она головой, – мне нельзя с Песней. Она вырвется в любой момент, и нас схватят.
Троп и Силь переглянулись. Троп ухмыльнулся. Душаня вдруг испугалась, что опять срубила под корень их маленькую, еще не успевшую расцвести дружбу: они наконец поняли, какая она неудобная для постоянного общения.
– Мы постараемся все разузнать, прежде чем из тебя хлынет Песня, – успокоил ее Силь.
– Хорошая погоня еще никому не помешала, – беззаботно махнул хвостом Троп и поскакал на дорогу.
– Тпрру, ста-аять! – закричал высокий и тонкий, удивительно напоминающий палку дядька с разваливающейся повозки, которую шестилапые ангучи наконец дотащили до грядок с помпидольчиками. Повозка остановилась и только чудом не развалилась от резкого толчка.
– С неба, что ли, свалились? Откуда на полях в такую рань? – прищурясь на странную троицу, спросил возница.
– Потерялись, – быстро вставил Троп, – мы шли в город. В первый раз в этих краях.
– А-а-а, я-то вижу: нездешние, разноцветные такие. Подвезти, что ли?
– Подвезите, пожалуйста.
– Забирайтесь, только, чур, осторожно: не разгромите молодой силой мою старую тележку. Там полно коробок, а мне еще везти и везти их до цели.
Душаня обошла ангучей и погладила их лбы в завитушках медовой шерсти.
– Не устали? – шепнула она ангучам. Те ничего не ответили. Только скользнули по ней равнодушными глазами.
– Ты чего? – крикнул ей возница. – Они ж не разговаривают. Но-о-о! Па-ашла!
Йодрик нетерпеливо подпрыгивал на облучке. Силь помахал Душане, указывая на место рядом с собой. Ангучи, пережевывая вечную жвачку, рванули повозку, а та в этот момент так затрещала, что все резко обернулись назад – не развалилась ли на части скрипучая развалина с коробками.
Возница хмыкнул неопределенно, но ничего не сказал. Немного подумал, искоса разглядывая попутчиков.
– Не пустят вас в Шароград.
– Почему это? – возмутился йодрик.
– Не модные вы. Все коситься будут. Особенно на нее, – ткнул травинкой на Душаню, – городские помпидольчиков не носят.
– Разберемся, – твердо сказал Силь.
– Да ладно, на кого вы похожи – ваше дело, хотя ты синий, тебе можно, – возница наконец переключился на волновавшую его тему, которая прямо выпрыгивала