Понкайо. Евгения Минчер
богу… – прошептал Максим, прижал пакет ко лбу и медленно выдохнул, чувствуя, как дрожат руки.
В висках, отдаваясь болью в голове, отстукивали крошечные молоточки. Грудь сжимало после недавнего удара. Огнестрельное ранение болезненно пульсировало, как бы предупреждая Максима, чтобы он не смел шевелиться и беспокоить его. Максим не обращал на него внимания и думал над тем, что будет дальше. Если супостаты сбывают пойманную добычу на черный рынок, перед этим неплохо бы раненого заложника подлечить. Как именно это сделают – залатают на скорую руку или подойдут со всей ответственностью и вернут товару первозданный вид, – Максим не знал, но те пути отхода, что он готовил, должны сработать в большинстве случаев.
Он вынул из жестяной коробочки для конфет три сцепленные английские булавки, бросил косметичку обратно в рюкзак, закатал верхушку и защелкнул карабины, чтобы содержимое не высыпалось на землю и не привлекло внимания. На заднице подполз к углублению под скосом оврага, подтянул к себе рюкзак и здоровой ногой толкнул под нависающие над оврагом корни деревьев, с виду точь-в-точь костлявые пальцы ведьм. Грязная котомка растворилась в плотных зарослях папоротника.
Куда же спрятать булавки? Низ футболки с изнаночной стороны? Нет, если футболка задерется, пиши пропало. Ворот?.. Футболка изношена и застирана, ворот растянут и выпячивается. Заметят. Максим вытер лоб сухой частью рукава и с тревогой глянул наверх. Он почти слышал над ухом шуршание по кустам и бряцанье автоматов, но не поддавался панике, зная, что в этом случае собьется с мысли.
Размышления заняли не больше пяти секунд. Ответ нашелся быстро.
Максим развязал шнурки, выпростал здоровую ногу, отогнул пухлый язычок походного ботинка и прицепил булавки на внутреннюю сторону берца. Вернул язычок на место и повертел ботинок, оглядывая его придирчивым взглядом капризного покупателя. Убедившись, что булавок не видно, надел ботинок и затянул шнурки.
Теперь настал черед ранения. Максим посмотрел на окровавленную штанину. В таком месте пуля должна была задеть малоберцовую кость, расколоть ее и либо разлететься на осколки и остаться внутри, либо выйти в другом месте – возможно, даже боком или задом, учитывая, что стреляли патронами калибра 5,45х39, которые при попадании в тело кувыркаются и разворачиваются, оставляя на выходе рваные раны. Если бы под действием адреналина ему все же удалось убежать после такого – эректильная фаза шока творит чудеса, – сейчас его нога должна быть залита кровью, но крови мало. Может, ранение слепое?
Максим решительно выдохнул. Придерживая двумя пальцами края рассеченной штанины, он попытался раскрыть их, но внезапная режущая боль заставила его сдавленно вскрикнуть и упасть на спину. Как будто место ожога пытаются пропилить ребром бумаги… Несколько мгновений Максим, тяжело дыша, безучастно разглядывал неподвижные кроны лавров над головой, черные на фоне светло-серого неба, потом, набравшись сил, задержал дыхание, поднялся и снова