Понкайо. Евгения Минчер
с живым интересом наблюдали за сценой. На лицах застыло любопытство, как при просмотре приключенческого фильма, в предвкушении занимательного действа растянулись губы и заблестели глаза. Слесаря нет, никто не станет вмешиваться и прерывать удовольствие.
– Ох и влетит нашему Оскару от Шкипера, – с притворным сожалением вздохнул Кочегар.
Гарик махнул рукой.
– Нехай, больше крови, меньше крови – взбучку же не нам устроят. Шкипер знает, как трудно его усмирить.
– Зато спать будет крепко, – заметил Кочегар и засмеялся следом за сородичем.
Удар пришелся в живот. Оскар дернул Руслана за волосы, заставляя выпрямиться, добавил еще раз, вцепился в зашеек и рывком развернул к себе, уставившись налитыми кровью глазами.
– Я тебя сейчас прямо здесь закопаю!
– Валяй! – выкашлял Руслан, прочистил горло и сплюнул, чуть не попав на ботинок Оскара. – А что скажет на это твой обожаемый Шкипер?
– Что, узнал про Шкипера и сразу яйца выросли, а, гаплонт?
Лицо исказилось бешенством, посерело, вытянулось еще больше и приобрело сходство с мордой антилопы. Стальные глаза искрились неистовым желанием вцепиться Руслану в горло, вырвать кусок, напиться крови. Кончик языка нервно ощупывал болячку в уголке губ. Раскаленные пальцы все сильнее вжимались в шею, пощипывая кожу ободранными мозолями. Оскар был в шаге от озверения, еще немного – и окончательно утратит власть над собой и тогда уже не остановится, пока не вдохнет запах крови. Руслан медленно поменял положение ступней, принимая более устойчивую позу, и приготовился дать отпор. Неизвестно, чем бы все это кончилось, но тут ожила громоздкая рация на поясе у пирата.
– Миноги, прием. Слесарь занимается нашим пострелом, я сбросил барахло и разворачиваю оглобли к вам. Хорош кочумать, перетаскивайте сумки ближе к воде.
Оскар медлил и не отпускал Руслана.
– Оскар, тебе личная депеша от маэстро. Покалечишь пленника – будешь сидеть в карцере, пока свиньи не полетят.
Оскар в бешенстве сорвал рацию с пояса и, вдавив кнопку, с ненавистью гаркнул:
– Я понял!
– Шкипер передает свою горячую любовь. Ждите, скоро буду.
Руслан следил за Оскаром, как за барометром-анероидом. Эмоции не задерживались в нем, и любое даже самое незначительное изменение внутреннего давления мгновенно отражалось на лице. Упоминание о Шкипере подействовало на Оскара, как святая вода на нечисть. Лицо перекосило от раздражения, он едва не зашипел, но был вынужден исходить злостью молча, не решаясь в присутствии сородичей отпустить по адресу Шкипера едкое словцо. И от этого кривился еще сильнее и еще яростнее вдавливал пальцы в зашеек Руслана.
Пират рывком притянул его к себе и на пониженных тонах зарычал в лицо:
– Не радуйся, гаплонт. Не здесь и не сейчас, но жди – я за тобой приду. Я могу оприходовать тебя без единого синяка. Знаешь, как? Скоро узнаешь. Тогда и посмотрим, на сколько хватит твоей борзоты. Я так тебя отшлифую – забудешь, как тебя звать. Будешь скулить