Смотрящие в бездну. Валерия Мейхер, Чак Бодски
стенах Герширдского университета преподавали самые компетентные и отзывчивые учителя маленького города. Они любили свою работу, любили детей и старались передать им все то, что знали сами. Конечно же, не все ученики шли навстречу. Так не бывает.
Зато бывает так, что, каким бы замечательным ни было учебное заведение, ему может не хватить средств для покрытия всех расходов. Именно поэтому Герширдский университет открывал множество курсов, давая возможность как заработать дополнительно преподавателям, так и увеличить общий доход самого учебного учреждения.
Курсы латыни не были исключением.
Лизи Голд, которую друзья коротко называли «Эл Джи», стояла напротив окна первого этажа, выходящего на главную лестницу и площадь перед университетом, прижав учебники к груди, и с легкой грустью и щемящим сердцем наблюдала за разыгрывающейся драмой. Как новенький, неизвестный ей юноша, вышел на улицу, чуть ли не под руку с Элари Браун; они мило поулыбались друг другу и разошлись. Как ее возлюбленный Эдвард Беккер, синея, краснея, багровея от злобы, спустился за ними следом, пнул ни то камень, ни то воздух, крикнул что-то новенькому вслед, накинул капюшон, как он обычно его накидывал, когда был чем-то подавлен, развернулся и ушел.
Лизи глубоко вздохнула. Ей было жалко Эдди несмотря на то, что они расстались три месяца назад. Ее сердце каждый раз дрожало, сбиваясь в аритмичном танце, когда он появлялся на горизонте: спокойный, улыбчивый, широкоплечий, с необъятной харизмой и ловким языком. Ее мысли выступили румянцем на щеках. Лизи одернула сама себя и вновь вернулась в прежнее течение мыслей – Эдди и его новый объект вожделения. Объект, который всячески отвергал его, отчего улыбка возлюбленного Лизи погасла, плечи ссутулились, и сам он словно усох, замкнулся в себе. Даже его единственный, самый близкий друг Дэн, которого Лизи иногда вылавливала в коридорах, чтобы узнать свежие новости, начал беспокоиться об Эдди.
Эл Джи перехватила книги поудобнее и вышла на улицу. Полуденное солнце обожгло ее бледное личико – она прищурилась, приставив ладонь козырьком ко лбу, и посмотрела на площадь: по периметру стояли ряды столетних вязов, создающих тень. Прямо под ними стояли длинные деревянные лавки, на которых щебетали студенты, широко улыбаясь и толкая друг друга в плечи.
Девушка спустилась по лестнице, направляясь к остановке, когда ее окликнул мужской голос. Она обернулась. Позади нее стоял мужчина в годах, все в том же строгом костюме и с тростью в руках.
– Ты – Лизи Голд, верно?
– Я вас знаю? – спросила девушка, робко отступив на шаг.
– Наверное, нет, – сказал мужчина. – Я профессор с кафедры юриспруденции, и я также интересуюсь состоянием Эдварда, как и ты. Его оценки стали стабильно ухудшаться, и я хотел бы знать причину.
Он посмотрел вдоль улицы, после чего согнул руку в локте и заглянул девушке прямо в глаза. И что-то в этих глазах заворожило Лизи. Да и как тут откажешь, когда речь идет о твоем возлюбленном и таком родном Эдди Беккере.