Цвет стали. Летопись Подлунного мира. Айрин Бран
жителя. А вторая… – он на миг замолчал, словно собираясь с силами. – Вторая – боевое безумие, темный воин, который убивает ради вкуса крови, что течет в жилах его врагов, ради чувства разрываемой мечом или копьем плоти.
– Я слышал об этом… кажется, – Лимиаль убрал руки от ушей и морщился от криков и воя, который звенел, отражаясь от стен, обрушиваясь на двух эльфов, словно штормовые волны на прибрежные скалы, от того безумия, что лилось отовсюду.
– Мы, жрецы великого бога войны, рискуем пройти обе эти ипостаси. Никто не знает, какая судьба уготована ему богом, которому он служит. Даже я. Здесь, под главным храмом Суртэля, содержатся в заточении жрецы Суртэля принявшие боевое безумие. Это проклятье, которое висит над нами с того момента, как мы проходим жреческую инициацию. И мы ничего не можем сделать с ним, только принять.
– Но зачем вы их тут заточили? – Лимиаль озирался по сторонам, пытаясь определить размеры подземелья.
– Ты не понимаешь, Охотник, – печально покачал головой Ваиртиаль. Верховный жрец как-то осунулся, на его лице залегли глубокие морщины, словно он достиг конца своей жизни и уже готов переступить через границу жизни и смерти. – Ты совершенно не понимаешь, Охотник. Если мы их выпустим, они в своем боевом безумии убьют немало эльфов. И сопротивляться им не смогут даже самые искусные воины Элеана. Такое бывало в нашей истории, когда из подземелий удалось выбраться всего трем жрецам, ступившим в тенета боевого безумия, но убить они смогли несколько тысяч, прежде чем Суртэль смог их уничтожить руками своих жрецов. Мы же не можем убить их, ведь они это мы и напоминание нам, что все имеет свою цену.
– Почему же вы держите их в темноте? Если даже вы не можете их выпустить из заточения, и они вынуждены сидеть в клетках, почему бы не оставить им хотя бы толику света?
– Ты слышишь тишину, Охотник? – внезапно спросил Ваиртиаль.
– С тех пор, как загорелась первая жаровня здесь очень шумно.
– Вот именно. А теперь смотри.
Верховный жрец Суртэля взял факельную заготовку, каковые стояли возле каждой жаровни, окунул ее в огонь, наблюдая, как пламя впивается в пропитанную маслом древесину. В следующий миг он шагнул к решетке, что отделяла комнату жреца-узника от длинного коридора. Стоило только желтому пятну света разогнать тьму, как Лимиаль в изумлении уставился на узника. Он был опрятен, аккуратно причесан, чист, все еще облачен в многослойные жреческие одеяния, ничто в его облике не говорило о его состоянии, кроме глаз. Боевое безумие, бешенство, неконтролируемая ярость буквально прожигали Лимиаля. В следующее мгновение жрец улыбнулся, и по спине Охотника за богами пробежал холодок. Было в этой улыбке что-то такое, что заставляло леденеть от страха. Жрец склонил голову, всматриваясь в Лимиаля полными странной и неконтролируемой ненависти глазами. Охотник за богами никак не мог понять, какого цвета были глаза у этого