Цвет стали. Летопись Подлунного мира. Айрин Бран
его детям жрецы. И ты об этом знаешь, – повел плечом Лимиаль. – Он оставляет право напоминать им об их долге Охотникам за богами. Думаю, что если дети его решат восстать против него, он сможет остановить этот мятеж. Мой же долг напомнить жрецам об их долге. И остановить их в безудержной жажде власти.
– Давай я расскажу тебе, Охотник, почему тебе не стоит беспокоиться о том, что жрецы Суртэля забудут о своем долге и включатся в борьбу за такую призрачную вещь, как власть, которая им без надобности. А лучше даже покажу.
Ваиртиаль сделал приглашающий жест, призывая Лимиаля ступить за алтарь. Охотник за богами удивленно выгнул левую бровь, но все же последовал за жрецом, вынужденный довериться его верности долгу, о которой тот так уверенно говорил. Верховный жрец Суртэля не подозревал, что сейчас творится в голове у Лимиаля, который сделал несколько шагов, отделявших его от задней части алтаря. Он остановился, дожидаясь, когда тот решится последовать за ним. Охотник с трудом сдержался и не подал вида, но то, что он увидел его сильно удивило: под алтарем зиял непроницаемо мрачный проход, ведущий куда-то вниз.
– Прошу за мной, Охотник, – усмехнулся Ваиртиаль, делая первый шаг во тьму, царящую впереди. – Ты все поймешь.
– Куда мы идем?
– Сейчас все поймешь, Охотник. Я покажу тебе изнанку нашего храма. Ту, что не видят молящиеся о милости Суртэлю у его алтарей.
– Что ж… Раз мне уготована такая честь – веди. Только я сверну шею прежде, чем увижу хоть что-то в этой тьме, – невольно хмыкнул Лимиаль.
– Не свернешь, – ответил жрец. – Свет тут зажигается лишь тогда, когда приходят те, кому он не причиняет вреда.
Судя по звуку, он взмахнул рукой и на стене вспыхнули закрепленные там лампы, осветив ярким желтым светом черный мрамор, которым был облицован коридор. Лимиаль отметил, что стены не были гладкими, их украшали тонко выполненные барельефы, изображавшие историю Суртэля. Свет раскачивался, и казалось, что фигуры на стене оживают, что сама история становилась живой, словно Лимиаль сам был ее частью. Это были очень красивые, искусно выполненные барельефы, которые никто и не видел и никогда не увидит. В этом Лимиаль был уверен. Он невольно сосчитал ступеньки, которые вели вниз, в неизвестность, их было ровно пять десятков. И история Суртэля как раз заканчивалась внизу, с последней ступенькой. Неизвестный мастер вписал все известные легенды о неистовом боге войны в две короткие стены, ведущие к тайнам жрецов. Лимиаль невольно отдал должное мастерству художника. Ваиртиаль остановился на последней ступеньке, поджидая Охотника за богами на границе света и ничем не нарушаемой тьмы. Его фигура зловеще выделялась на черной пустоте, ярко освещенная последними лампами. Лимиаль сглотнул. Ему начало казаться, что он спускается в подземное царство, где правят мертвые и тот темный бог, имя которого запрещено упоминать, дабы тот не счел его молитвой и не откликнулся, тот, кого велено было забыть навсегда, ведь