Полное собрание сочинений. Том 15. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть третья. Лев Толстой
к жене), что надо ее побить, поучить и что она смирится, но он не понимает, с ней мне невозможно счастье. Л при ней я не могу быть спокоен. Как бы хорошо ей умереть. И, верно, она умрет. Это так нужно мне. Как это Каратаев болен в эту погоду. Впрочем, именно в эту погоду или очень здоров, как я (он взглянул на босые ноги), или болен».
– Что, Петр Кирилыч, что говорил офицер? – спросил чиновник пленный.
– Да неизвестно, – отвечал Пьер.
– А идут все, вон видно за балаганами. Погода-то хороша.
Чиновник прошел. Пьер продолжал задумчиво глядеть на воробьев.
Офицера позвали к366 французу офицеру, который приехал узнать, почему до сих пор не выступили пленные, и велел, чтобы поправить ошибку или недоразумение, выступать как можно скорее.
Пьер не помнил, кто первый и как ему объявил о выступлении. Когда он очнулся, мимо него взад и вперед бегал народ, подходили батальоны, выдвигали повозки на двор Алсуфьевского дома, и он почувствовал сообщившуюся ему общую поспешность и радость. Он пошел обуваться в сапоги, которые сшил ему Каратаев. В балагане гудело веселыми голосами собиравшихся. Лежали только горячечный и Платон.
– Что ж, Платон, идти, идти, – сказал Пьер.
Платон поднял голову,367 оглянулся и, поняв в чем дело, сел и стал обуваться. Лицо его было (так) бледно-сине, что Пьер368 поспешно вышел из балагана с тем, чтобы переговорить с офицером о больных. Два француза солдата стояли у двери, торопя пленных.
– Voyons vite,369 dépêchez-vous.370
Пьер обратился к одному из них, спрашивая, где офицер. Солдат этот, прежде ласковый (Пьер его знал), сердито крикнул на Пьера, чтоб он не смел выходить.
– Я приду, вы меня знаете.
– A vos place, sacré nom, voilà la consigne,371 – крикнул он.
– Le lieutenant me demande,372 – сказал Пьер.
– Eh bien, faites vite,373 – крикнул сердито солдат.
Грубо строгое это, так противуположно прежнему, обращение солдата поразило Пьера, но ему некогда было думать. Он побежал к воротам дома, у которого Пончини с другими возился у повозок, укладывая что-то.
– Eh bien qu’est ce qu’il y a?374 – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал Пончини. Пьер сказал про375 больных.
– Ils pourront marcher que diable,376 – сказал Пончини, отворачиваясь, и принялся за укладку.
– Да нет, они не могут идти, – сказал [Пьер], – один, верно, нынче, завтра умрет.
– Eh bien on le laissera où il est, voilà tout,377 – сказал другой. Пьер начал было говорить, как вдруг Пончини крикнул на него и велел солдату отвести его на место.
– Allez à ce qui vous regarde, faites vite vos paquets et marchez, voilà tout.378
Пьер пошел в балаган. Каратаев, собравшись, возился с французом, примеривая ему рубаху, и сам торопился, как и все. Через 5 минут всё было готово. Солдаты строго пропускали мимо себя, считая, пленных.
– Filez, filez,379 – сердито приговаривал Пончини.
[– Ну, скорее, поторапливайтесь.]
[– На место, чорт возьми, раз приказано,]
[– Меня зовет поручик,]
[– Ну, живо,]
[– Ну, что такое?]
[– Они могут идти, чорт возьми,]
[– Ну что ж, его оставят на место, только и всего,]
[– Не суйтесь не в свое дело, собирайте скорее ваши вещи и идите, вот и всё.]
[ – Проходите, проходите,]