Дорога обратно (сборник). Андрей Дмитриев
жилья, пили за хозяев и в первую голову за хозяйку, чьи ручки сотворили этот выдающийся стол; легко предположить, какой выдающийся быт сотворят они в этих, пока еще не обжитых стенах. Пили за тех, кто в небе, и за тех, кто в море, пили за здоровье друзей, близких и далеких, и за кореша, который в Вюнсдорфе, тоже пили, ведь был он общий кореш, не только воскобоевский, и до того, как попасть в Вюнсдорф, служил в Хнове… Елизавета поспешила встать из-за стола и показать гостям сервиз «Мадонна», присланный из Вюнсдорфа в подарок к новоселью. Гости долго разглядывали пасторальные картинки на чашках, передавая их по кругу, не разбили ни одной и дружно выпили за сервиз… Почувствовав, что народ дозрел, Живихин встал и навис над столом. Начал полковник издалека. С того, как нелегко личному составу полка с жильем и бытом. Нужен нормальный военный городок, но вблизи аэродрома его не очень-то построишь. Куда ни глянь – озеро, болота, лесопосадки, а рубить лесопосадки нельзя, не для того их сажали. Хновский жилой фонд жалок, строят они медленно и могут выделить военным, к сожалению, не все из того, что строят. Хотя и входят в положение. Обещано, что в скором времени на улице Опаленной юности снесут все эти трухлявые избы, тем более что народ в этих клоповниках почти весь вымер по старости лет. Все, что построят там взамен, отдадут полку. То есть до поры придется терпеть и понимать. Отдельное жилье пока могут получить лишь немногие, самые достойные офицеры.
– …И вот к таким, то есть к самым достойным, имеет прямое отношение капитан Воскобоев, дорогой наш друг и товарищ, – сказал полковник Живихин. Одобрительное бормотание запорхало над столом, любящие лица разом повернулись к Воскобоеву. Возвысив голос, Живихин продолжил: – Мы тут все мужчины. Даже женщины наши в смысле мужества тоже мужчины. И мы не вправе обойти молчанием ужасное несчастье, не будем говорить какое… В детстве я как-то увидел кино, из-за которого, наверное, и пошел в летчики. Помните, там отличный парень, летчик, всех спасает, потом вдруг слепнет, но выдающийся профессор из Москвы возвращает его в строй… Видели это кино, еще довоенное? Его, между прочим, часто показывают.
– Видели! Видели! – загудело над столом. – Как же оно называется? Никто не помнит, как оно называется?
– Я тоже не помню, как оно называется, – сказал Живихин, – но последние слова в нем запомнил. Там командир части глядит в небо на самолеты – помните, они летят, – и говорит: «Хорошая у нас профессия»…
Все захлопали в ладоши. Живихин сказал:
– Должен от себя добавить – опасная профессия. От беды не застрахован никто из нас. Повторяю, никто не застрахован. – Живихин сделал паузу, и в голосе его зазвучало железо: – Но стране и небу над страной крайне нужны такие асы, как капитан Воскобоев. И я верю, что приземлился он ненадолго. За это приказываю выпить. Налить всем, у кого не налито, и выпить.
Перед тем как выпить, каждый подходил к Воскобоеву, чтобы чокнуться с ним, при этом женщины целовали его в щеку, а мужчины хлопали по плечу или же братски трепали за загривок. Когда на смену тостам пришло громовое