№3. Алёшка Сергеевич Емельянов
Успех!
Трогая щёки и серьги,
хочется в сто раз отдать,
и напитаться вмиг силой,
чтоб снова вечера ждать…
Просвириной Маше
Maria
Тайной дорогой, известной,
прямо идти, вдоль тропин
к самой живой, благочестной,
к лучшей из тех, что любил!
В дикость и сумрак осенний
выбежать в ямы дворов,
в зимний мороз и весенний,
даже и в летний, готов,
чтобы приклеить навеки
душу, уста и всё-всё…
Жизни любые дань, чеки
выплачу я! Пусть несёт!
Шагом измерить далёка,
вдохом и выдохом путь,
поиском сердца, двуоко
хочется мне как-нибудь…
Пусть призовёт она только!
Смазав разлуки слезу,
даже по милям осколков
я до неё доползу…
Просвириной Маше
Летун
Среди отвесов, гор бетонных,
стекольных бликов и пластин,
с утёсной выси, скал суконных
порхнул орёл в тиши один.
Внизу обрыв, ещё не шумный.
Пещеры златом не зажглись.
Он смелый или неразумный?
Предутра стрелки чуть сошлись.
Распахнут чуть его скворечник.
И гОлы взмахи, лапы, грудь.
Летит на пашню резко, встречно…
Узрел добычу – взял маршрут?
Все птицы ввысь летят обычно.
Иль тут прикорм, его гнездо?
Крылато машет с криком зычным,
но обрушается на дно…
Неожиданность
Вдыхаю цветною утробой
всю серость и тщетности, пыль,
петляя путями до гроба,
чуть крася смиренную быль.
Все рыщем родимых и белых,
разбавить чтоб чёрность свою,
читая сказанья про смелых,
царевен в крестьянском строю.
За улицей улица, пустость
и скудость на душу витрин.
Привычна толпиная трусость.
И я, впрочем, сельского сын.
Пожухлость очей, и расслои
похожих людей и складов.
И ноют наслой за наслоем
мозоли ленивых задов.
Весь город побитый, осадный.
Пейзажно-портретная сшивь.
Но встретил её так внезапно -
живущий, желаннейший миф!
Просвириной Маше
Животная разница
Нам несказанно повезло,
что мы расхожи в бытованьи.
Не пара львица и осёл
в любом подходе, трактованьи.
Походка, статус, рацион
и ареал, окрас нарядов.
Союз нарушил бы весь фон,
закон природы и порядки.
Расстались. Правильный исход.
Холуй с царицей –