За несколько стаканов крови. Игорь Мерцалов
пестрое было у Тучко войско.
– Слышь, бригадир! Может, скажешь все-таки, что у тебя за беда стряслась? Знаешь ведь: если дело стоящее, так я с тобой пойду.
– Да нет, Яр, то-то и оно, что дело так себе. Не то чтобы совсем уж дрянь, а так…
– Не за идею, часом? – осторожно спросил берендей.
– Нет! – хохотнул Тучко. – Хватит с меня идей.
– Это хорошо. На идеи у тебя никогда чутья не было. Впрочем, кто бы говорил…
Они опять помолчали. Лес сомкнулся уже с обеих сторон дороги, из-под деревьев несло сырой прохладой и пряными запахами, в которых терялся табачный дым. Еще под крышей брики витал запах меда, от которого странным образом делалось тепло на сердце.
Персефоний любил мед – в нем было что-то от солнца.
Хмурий Несмеянович курил, лежа на боку и стряхивая пепел на жесткую ладонь: дно повозки было устлано сеном. Дотянув самокрутку до пяточки, он щелчком выбросил окурок на дорогу. Персефоний проводил взглядом красный огонек. Тучко потянулся и улегся вдоль левого бортика.
– Яр! Ты вообще-то как устроился?
– Недурно.
– Жену нашел?
– Нашел.
– Как она?
– Теперь хорошо.
Персефония спокойный тон обманул, а Тучко напрягся.
– Ты выразись пояснее, звеньевой!
– Куда яснее-то? Там всем хорошо…
Хмурий Несмеянович глухо выругался.
– Зачем так, бригадир? Все там будем. Могилку я ей справил, службу отстоял… Потом было к старикам махнул, но они, сам понимаешь, теперь в другой стране, а мне там… Да и скучновато у них. Простите, говорю, а я там, в Кохлунде, себе местечко присмотрел. Вернулся. Вот, пасеку завел. Еще раз жениться надумал.
– Ну вот, а сам говоришь: «С тобой пойду, только скажи»… Куда тебе от невесты? Берендейка?
– Не. Русалка вдовая.
– Хороша?
– Спрашиваешь! Ну, вот тебе и Шинельино. Теперь, значит, на объездную дорогу?
Лес расступился, открыв уютную речную долину. Звезды качнулись и поплыли вправо: брика заворачивала на дорогу, которая бежала по краю долины, ей пользовались во время разливов. Из селения ее видно не было.
– А то смотри, бригадир, может, завернем ко мне? Медовухой угостимся.
– Забудь… Эй, ты что, хочешь сказать, где-то поблизости обосновался?
– Да прямо за Носовским хутором, на Бульбине.
– Проклятье! А ну, поворачивай в Шинельино! Лучше уж там наследим…
– Да брось ты, бригадир. Ребята меня не видели. Только Ляс признал, когда с ножом запрыгнул, только он, я думаю, другим не скажет.
– Он не скажет… А все равно, нечего тебе со мной светиться, когда на хвосте Эргоном сидит. Вот как мы сделаем: ты мне брику оставишь и потопаешь домой, а я в Шинельине отмечусь без тебя и дальше двину. Места-то не чужие, знакомых тропок предостаточно.
– Реквизируешь, значит, бригадир?
– Ну нет, до такого не докатился! Меняю на денежные знаки, имеющие хождение.
Тучко