Замок в облаках. Керстин Гир
подруга Делия и я в своё время изобрели игру под названием «Что сделал бы Иисус?», при этом вместо Иисуса можно было подставить кого угодно (мы придумали эту игру на одном страшно скучном уроке религии, поэтому она так и называлась). Кроме того, Иисус в данном случае точно не подходил. И не только потому, что умел ходить по воде и обращать воду в вино. На моём месте он бы просто возложил руку на Гортензию и исцелил её от вредности. Я, конечно, могла попробовать поступить так же… Гортензия страшно удивилась бы, если бы я возложила руку ей на голову и торжественно воскликнула: «Изыди, демон!» А потом она, вероятно, врезала бы мне, и на месте Иисуса мне пришлось бы подставить ей ещё и другую щёку…
– Чего молчишь? Язык проглотила, практи?
Я лихорадочно размышляла. Что бы на моём месте сделал… э-э-э… Махатма Ганди?[3] Чёрт! Сегодня явно был не мой день. С другой стороны, разве не Ганди в своё время сказал: «Мы никогда не будем вести переговоры из страха и никогда не будем страшиться переговоров»?
Ну ладно. Я безмятежно улыбнулась и поправила на носу воображаемые очки, как у Ганди.
– Дорогая Гортензия, давай спокойно всё обсудим. Если вы хотите, чтобы я убирала душевую комнату после себя, вам не следует выставлять меня оттуда, пока я не закончу свой туалет. Давай завтра попробуем вести себя именно так, вдруг получится?
По лицу Гортензии было ясно: «Ганди» её не успокоил, а лишь раззадорил.
«Может быть, мне следует просто передразнить её?» – подумала я.
В это время Гортензия злобно воскликнула:
– Отговорки! Многим нравится, когда их «зеркалят».
Я упёрла руки в бока, злобно сощурила глаза и прогнусавила:
– Заткнись! И только попробуй ещё раз обозвать меня потаскухой. Или практи. Дошло?
– И что ты мне сделаешь? – Гортензия выпятила свой подбородок ещё дальше вперёд, чем я свой. – Пожалуешься старухе Мюллер? Ну давай, попробуй, только, боюсь, нас она любит больше. – Она торжествующе улыбнулась и добавила: – К твоему сведению, Камилла – её племянница. Причём любимая!
Ага, понятно. Это многое объясняло.
Внезапно я подумала: «А что бы на моём месте сделал Дон Буркхардт-младший?» (Это, конечно, говорило о том, что я уделяю ему слишком много внимания и принимаю всерьёз, ну да ладно.) Я открыла рот:
– К твоему сведению, Гортензия Задери-нос, временная горничная из Лозанны, я работаю в отеле значительно дольше тебя и успела обзавестись здесь влиятельными друзьями. – Получилось здорово – угрожающе вежливо. Точно так же, как у Дона, когда он упоминал о своём отце и его связях, только без швейцарского акцента и очаровательной шепелявости. – Друзьями, которым совсем не понравится, если кто-то будет обращаться со мной неподобающим образом, – процедила я. – Или если кто-то будет называть этот почтенный отель отвратительной развалюхой.
Гортензия открыла было рот, чтобы возразить мне, но в это мгновение в коридор ворвался порыв ветра, и дверь в душ с грохотом захлопнулась.
Мы
Махатма Ганди (1869–1948) – индийский политический и общественный деятель, один из руководителей движения за независимость Индии от Великобритании.