Замок в облаках. Керстин Гир
из «Хайди»[2]. Она была так же несгибаема, как стальная линейка.
Однажды фрейлейн Мюллер отправила меня обратно в прачечную только потому, что резинки на кончиках моих косичек оказались разного цвета.
– Мы же не папуасы какие-нибудь, – добавила она. При этом в её голосе прозвучало глубокое презрение к папуасам. – Что подумают о нас постояльцы? Наш отель – почтенное заведение.
Я плохо представляла себе, кто такие папуасы. Несмотря на это, устыдилась до глубины души. В тот же день, дабы не бросить тень на честное имя и славные традиции отеля, в котором работаю, я на всякий случай выкинула в мусорное ведро все резинки для волос, кроме чёрных.
Вероятно, я потеряла резинку, съезжая по крутому горному склону. Мой аккуратный хвост растрепался, волосы беспорядочно рассыпались по плечам, к тому же в них вперемешку торчали колтуны и еловые иголки. Не нужно было смотреться в зеркало, чтобы понять: увидев меня в таком виде, даже папуасы осуждающе зацокали бы языками.
Мне повезло. По дороге в комнату мне встретилась только Запретная кошка, которая при виде меня призывно разлеглась на ковре, приглашая почесать ей пузо.
Рыжая киска получила свою кличку благодаря тому, что её вообще-то в отеле не могло быть ни при каких обстоятельствах. В «Шато Жанвье» строжайше запрещалось заводить и привозить домашних животных, и в первую очередь кошек, потому что их терпеть не мог Роман Скандалист. Никто не знал, откуда взялась Запретная кошка. Месье Роше, гостиничный консьерж, который знал все здешние секреты, утверждал, что кошка жила здесь всегда. Она и вела себя так, будто владелицей гостиницы являлась именно она.
Сама кошка, по-видимому, была ничейная, но на кухне её кормили в любое время, а если ей хотелось нежностей, как сейчас, она бросалась под ноги кому-нибудь, кто готов был погладить и почесать её. Всё остальное время она имела обыкновение живописно разваливаться на подоконниках, ступеньках и в креслах, органично вписываясь в любой интерьер.
Хотя Запретная кошка свободно гуляла по отелю и регулярно лежала на самых видных местах, она умудрилась ни разу не попасться на глаза Роману Монфору. Иногда – я видела это собственными глазами! – им удавалось разминуться буквально на несколько секунд.
Казалось, Запретная кошка заранее знала, когда и где хозяин отеля появится в следующий раз, и вовремя удалялась оттуда – медленно и с достоинством, как и полагается порядочной кошке. Время от времени в беседе с хозяином отеля постояльцы упоминали об изящной рыже-коричневой кошечке, которую они, по их словам, гладили на четвёртом этаже или видели спящей на рояле, стоявшем в бальном зале.
После каждого такого разговора Роман Монфор начинал подозревать, что кто-то из гостиничного персонала завёл себе кошку, наплевав на строгий запрет.
Монфор устраивал на кошку облаву: без предупреждения прочёсывал комнаты работников и грозил устроить любому, кто отважится притащить в отель домашнее животное, «нечто гораздо более страшное, чем просто увольнение» (что именно
«Хайди, или Волшебная долина» – повесть швейцарской писательницы Йоханны Спири, считающаяся классикой немецкой детской литературы XIX в. В те времена к незамужним женщинам до глубокой старости обращались со словом «фрейлейн».