Четыре жизни Хелен Ламберт. Констанс Сэйерс

      – Что за чертовщина?!

      Я подскочила в кровати. Как только ноги коснулись пола, вылетела из спальни в ванную комнату, чтобы рассмотреть в зеркале собственное лицо. В отражении меня встретили привычные медно-рыжие волосы, струившиеся по спине спутанными локонами.

      Слава богу, я снова Хелен Ламберт.

      Когда эта мысль пришла мне в голову, я рассмеялась и положила голову на раковину, чтобы удержать равновесие.

      – Может, у тебя опухоль мозга? – спросила я у своего отражения.

      Пока сцена с Маршаном оставалась свежа в памяти, я решила позвонить Люку. Настало время признать истину: со мной происходит что-то неладное и… неестественное. Сны были не просто снами.

      Видимо, мой голос слишком дрожал, потому что Люк Варнер тотчас предложил приехать.

      Была суббота, и мне повезло, что мысли о работе не докучали. Тем более что после интервью с Хиткоутом все жаждали со мной пообщаться. За это время мне на голосовую почту поступило двадцать шесть сообщений, и я до сих пор их не прослушала. Просмотрев новости, я увидела, что бывшая сотрудница Хиткоута, которая отдала на усыновление собственного ребенка, сделала заявление с просьбой о конфиденциальности, но не более того. Я вздохнула и выключила телефон и телевизор.

      Люк подъехал на черном «Рендж Ровере». На носу его сидели дизайнерские очки; на заднем сиденье автомобиля стояли два пакета с продуктами. Как только он зашел в дом, я удивленно приподняла бровь.

      – Ты умеешь готовить?

      – Еще как. – Войдя на кухню, он сразу принялся открывать дверцы, вытаскивать продукты из пакетов и раскладывать их на столешнице. Порывшись в нескольких ящиках, Варнер вдруг озадачился: – У тебя есть венчик?

      В тот момент я была занята просмотром почты.

      – Прости, у меня отобрали его при разводе. Роджер обожает кухонную утварь. И вообще, у кого в наши дни есть венчик? – Я полезла в ближайший ящик и вытащила оттуда вилку.

      Сначала Варнер замешкался, но все-таки принял ее из моих рук, изучив, как некий доисторический инструмент. Вскоре Люк уже резал продукты и кидал их на сковороду, наполняя кухню потрясающим ароматом.

      – Что это? – Я заглянула в посудину.

      – Чеснок и масло белого трюфеля.

      Варнер вынырнул из недр моего посудного шкафчика с разделочной доской в руках. Он резал овощи, бросал их в другую сковороду и переворачивал с ловкостью профессионального повара.

      – Где ты научился готовить?

      Люк пожал плечами.

      – Я всегда умел. Это одна из немногих вещей, которые мне нравятся в этом мире.

      – А что еще нравится?

      – Ну, это личное. – Варнер сверкнул улыбкой, обнажив совершенно ровные и белые зубы.

      – Мы ходили на свидание, если ты помнишь. К твоему сведению, на первом свидании как раз обсуждают готовку, а не убийства людей или знакомство столетней давности.

      – Если ты помнишь, на