Заботы Межмирного Судьи. Станислав Росовецкий
а последние полчаса утвердили в мысли, что избран правильный путь.
Судья поднялся с места, убедился, что Обвинитель и Защитник тоже стоят. Пожевал губами и произнёс – громко, но не сказать, чтобы с полной уверенностью:
– Приговор. За умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами, среди которых особый цинизм и некрофилия, эту женщину, называющую себя прекрасной ведьмой Клео, я приговариваю к мгновенному исчезновению. Её генетический код, хранящийся в генетической лаборатории города, будет имплантирован в оплодотворённое яйцо в лоне знатной женщины, жившей на Земле в позднем европейском средневековье, взамен естественного кода. Новое воплощение обвиняемой проживёт жизнь, по длительности обычную для женщины её общественного положения в тот период.
– Клянусь праведным Пейзаном, это справедливо! – воскликнул Обвинитель.
– Я могу задать вопрос, господин Судья? – спросила ведьма, покусывая свои красные губки.
– Вы можете задавать вопросы, а члены суда имеют право вступать в беседу со мною и с вами, пока я не произнесу два слова: «Приговор вынесен». Потом я спрошу у вас, хотите ли вы подать апелляцию на приговор. Допустим, вы выразите такое желание. Тогда, естественно, приговор будет приведён в исполнение только в том случае, если апелляция отклонена. В случае же отказа от апелляции, приговор будет исполнен практически тотчас же после вашего решения.
– Скажите, господин Судья, в своём новом теле я буду помнить об этой моей первой жизни?
Вот оно! Судья мобилизовался.
– Нет, разве что будут всплывать очень смутные воспоминания и догадки. Они ко всем нам приходят в том возрасте детства, когда вдруг начинает казаться, что мы проживаем вторую жизнь. Ну, детское представление о переселении душ. Ещё вопросы?
Тут Защитник подобрала подол балахона и уселась, изящно скрестив ноги. Судья, пожав плечами, тоже сел. За ним Обвинитель. Клео сначала присела на кушетку, потом улеглась на неё, но не в прежней позе, а ничком, на головы псов сомкнутыми руками опершись, а свою головку положив на кисти рук.
– В чём же состоит наказание, господин Судья? – спросила Защитник, изображая смертельную скуку. – Не в короткости ли жизни, предстоящей теперь нашей глупенькой садистке?
– И в ней также, мадам. Но главное – это качество жизни, Клео предстоящей. В развитых странах Европы тогда завершался Ренессанс, но ей предстоит заново родиться в стране из полудиких. Невежество, грубость нравов… Но ведь и обычное в те века биологическое рождение и последующее младенчество показалось бы вам издевательством и даже пытками, перенесись вы на Землю в тот же XVI век. Мы ведь вынашивались в комфортных условиях генетических лабораторий, под присмотром нежных и чутких роботов! – тут Судья повернулся к подсудимой. – Если приговор вступит в силу, ваши первые проблески сознания состоятся в чреве матери, вы даже не увидите ничего, только услышите биение её сердца и бурчание в кишках…
– Фу, мерзость, –