Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.. Антология

      На ложе, как на алтаре Любви,

      Лежишь ты нежной жертвой. О, сорви

          Одежды эти, яркие тенёты!

      Был ими день украшен, а не ты;

              В одежде наготы,

          Как истина, прекраснее всего ты!

      Не бойся: эта брачная постель

          Лишь для невинности могилой стала,

      Для новой жизни это колыбель,

          В ней обретешь ты все, чего искала:

      Сегодня в совершенство облекись

      И женщиной отныне нарекись!

      Явленья ожидая жениха,

      Она лежит, покорна и тиха,

          Не в силах даже вымолвить словечка,

      Пока он не склонится наконец

              Над нею, словно Жрец,

          Готовый потрошить свою овечку.

      Даруйте радость ей, о Небеса! —

          И сон потом навейте благосклонно.

      Желанные свершились чудеса:

          Она, ничуть не претерпев урона,

      Сегодня в совершенство облеклась

      И женщиной по праву нареклась.

      Взгляни и рассуди: вот блошка,

      Куснула, крови выпила немножко,

          Сперва – моей, потом – твоей;

      И наша кровь перемешалась в ней.

          Какое в этом прегрешенье?

      Где тут бесчестье и кровосмешенье?

          Пусть блошке гибель суждена —

      Ей можно позавидовать: она

      Успела радости вкусить сполна!

          О погоди, в пылу жестоком

      Не погуби три жизни ненароком:

          Здесь, в блошке, – я и ты сейчас,

      В ней храм и ложе брачное для нас;

          Наперекор всему на свете

      Укрылись мы в живые стены эти.

          Ты смертью ей грозишь? Постой!

      Убив блоху, убьешь и нас с тобой:

      Ты не замолишь этот грех тройной.

          Упрямица! Из прекословья

      Взяла и ноготь обагрила кровью.

          И чем была грешна блоха —

      Тем, что в ней капля твоего греха?

          Казнила – и глядишь победно:

      Кровопусканье, говоришь, не вредно.

          А коли так, что за беда? —

      Прильни ко мне без страха и стыда:

      В любви моей тем паче нет вреда.

      Когда убьешь меня своим презреньем,

      Спеша с другим предаться наслажденьям,

      О мнимая весталка! – трепещи:

      Я к ложу твоему явлюсь в ночи

      Ужасным гробовым виденьем,

      И вспыхнет, замигав, огонь свечи.

      Напрасно станешь тормошить в испуге

      Любовника; он, игрищами сыт,

      От резвой отодвинется подруги

              И громко захрапит;

      И задрожишь ты, брошенная всеми,

      Испариной покрывшись ледяной,

              И призрак над тобой

      Произнесет… Но нет, еще не время! —

      Не воскресить отвергнутую страсть;

      Так лучше мщением упиться всласть,

      Чем, устрашив, от зла тебя заклясть.

      Амур мой