Девушка А. Эбигейл Дин
здоровенький. Сын. Он пробил себе путь в этот мир, боролся, чтобы прийти пораньше. Они лежали на полу, прижавшись друг к другу, обнаженные и окровавленные, будто последние уцелевшие в какой-то кровавой резне люди на Земле. Или же – первые.
Месть мистера Бедфорда, последовавшая через несколько недель, стала той частью истории рождения Итана, которую Отец предпочитал в своем рассказе опускать. Супруги Грейси посягнули на собственность компании, не подчинились прямым указаниям руководства. К тому же сотрудники отдела технического обслуживания недолюбливали Отца. Жаловались, что он всех высмеивает и постоянно торчит у рабочего места своей жены, делая ей массаж. Мистер Бедфорд поздравил родителей с рождением сына и попросил их не возвращаться на работу. «Расчет, – написал он, – вы получите по почте».
С тех пор Мать больше никогда не работала. Следующие семнадцать лет она была вся в детях и принимала эту роль как мученическую. Она исполняла миссию, дарованную ей Господом, и была намерена исполнять ее как подобает. Более всего она ценила нас, когда мы находились у нее внутри, в тесноте ее тела, и сидели спокойно. С тех пор как я себя помню, Мать постоянно была беременна. На улицу она выходила в платьях, сквозь тонкую ткань которых, как опухоль на ранней стадии, выпирал пупок; дома она вечно сидела на диване и кормила нас – неизменно в трусах и заляпанной футболке. Мы вопили наперебой, иногда сразу двое из нас, и дрались друг с другом за более полную грудь. В моем нынешнем возрасте у нее уже были Итан, я, Далила и на подходе Эви. От Матери противно пахло – чем-то нутряным. Она протекала. Содержимое ее организма так и стремилось наружу.
Когда Мать была маленькой, она мечтала стать журналисткой. Жила в деревне, со всех сторон окруженной холмами, с родителями и сестрой. В череде примыкающих друг к другу домов их был самым крайним; слегка накрененный, как бы падающий, он походил на Пизанскую башню.
Она брала интервью у жителей деревни, и ее отец купил ей блокнот у продавца газет. На первой странице красивым почерком Мать старательно вывела: «Заметки Деборы». По выходным, а иногда и после школы она ходила в гости к соседям и беседовала с ними о том о сем. Оказалось, они и рады были поверить ей скромные мечты: кто-то хотел выиграть в лотерею, к примеру, кто-то – переехать жить к океану, съездить во Францию или Северную Америку. А еще им нравилось сплетничать о том, что за семья поселилась неподалеку: может быть, супруги, а может – и очень даже вероятно – отец и дочь.
Я видела фотоснимки Матери, сделанные в то время, – ее тогдашний успех был вполне понятен: белоснежные волосы, взрослый, понимающий взгляд. Такой девочке кто угодно открыл бы свои секреты.
Она не ожидала, что в ее жизни случится, как она назвала это позже, Парад.
Однажды, когда ей исполнилось десять и она собиралась поступать в гимназию в соседнем городке, в деревне отмечали праздник урожая, и к парадному шествию все украшали свои повозки. Хозяйки мастерили пугала и разбрасывали их повсюду. Ребятишки, наряженные фруктами