Тамерлан. Дорога в Самарканд. Евгения Никифорова
восстание.
– Это, конечно, заслуживает внимания, однако мы не можем вычеркнуть предыдущие годы мятежа, – старик грубо оборвал его, злясь, что юнец даже не считает нужным смотреть в сторону вождя: безусловно, девушка была куда интереснее, однако и об уважении забывать не стоило. – Вы преклонили колено перед Туглук-Тимур ханом.
– Туглук-Тимур хана в Мавераннахре нет. Что до его наместника… Я не клялся Ильясу в верности.
– Как удобно!
– Хватит! – выпалила Ульджай. – Мои враги сейчас не среди барласов, а здесь, под крылом у повелителя. Среди нас.
– Это тяжкое обвинение, ага, – Хисрау-Баян-Кули недовольства не скрывал.
– Я не возьму слов назад. Понимаю, это унижает честь наших людей. Всем хотелось бы выйти из этой истории чистенькими, но я не оставлю покушение на жизнь повелителя безнаказанным. Клянусь Аллахом, кем бы ни был предатель, участи его не позавидуете!
– Вы примете мою помощь? – спросил Тимур, ощущая при этом, как сердце прекращает биться в груди и дыхание замирает.
– Если предложение искреннее…
– Эмир Казган был мне как отец. Я никогда не желал навредить ему. Даже в самое трудное время.
– Мы должны вам верить? – не унимался Хисрау.
– Я верю, – ответила Ульджай. Лицо её просветлело, губы тронула улыбка, пусть и слабая.
Мысли о смерти обращались в бегство каждый раз, когда взгляд наталкивался на эмира, стоявшего прямо, непоколебимо, словно глинобитная башня. Тимур был на голову выше воинов. Девушка многих повидала, – не только из числа сторонников Казгана или брата, – никто на её памяти не выделялся так ярко, как этот барлас. Тёмные брови красиво поднимались вверх, алые растрёпанные волосы добавляли задор облику, а глаза, напоминавшие по цвету мёд, вовсе обещали убить. Ульджай не знала, бояться ей этих глаз или же искать их в надежде, что она увидит собственное отражение.
– Хорошо, что такие вопросы решают не женщины.
– Должно быть, у вас есть армия для моего брата? – она на пару шагов подошла ближе к человеку, которого нарекала дядей из одной лишь признательности. – Тогда вам нужно сегодня же отправить войска в Бадахшан.
– Я не обязан…
– Вы – нет, но я обязана защищать наследство Хусейна. Именно поэтому я принимаю помощь от сына Мухаммада Тарагая. Отныне он и его люди мои гости, – Ульджай перевела взгляд на Тимура. – Добро пожаловать в Хорасан.
Заводить спор отрыто не стали. У Хисрау-Баяна-Кули действительно не было воинов, которых он мог бы предложить Хусейну, тогда как союзник из другого племени выслал целую армию: не только отряд Чагуй Барласа, но и эмира Хызры из Шадмана, что увеличило вероятность победы, а значит, и скорого приезда молодого хозяина. Предполагалось, что власть отойдёт Хусейну, единственному уцелевшему потомку из числа мужчин. Сын Казгана Абдулла превосходно справился бы с задачей, но, увы, Аллах забрал его во время нашествия джете. Если и внук погибнет – южная территория