Тамерлан. Дорога в Самарканд. Евгения Никифорова
за огненноволосым воином, желая вновь заполучить его взгляд.
– Ага, будьте аккуратнее, – шепнул Болта, заметив явный интерес госпожи к незнакомцу.
– Это не твоего ума дело.
– Я пекусь не только о вашем здоровье, ага, но и о вашей чести. Убейте, если хотите, но я не откажусь от своих обязанностей.
Ответом послужила снисходительная улыбка.
– Тимур не чужой человек. Мой дед-повелитель вместе с беком Тарагаем много лет назад посватали нас. Я тогда была совсем маленькой. Видишь? Великого Аллаха не обмануть. Война, раскол, сколько ужасных вещей произошло за это время… И вот мой жених здесь.
– Срок прошёл немалый, ага. Люди меняются.
– Ты слышал, что о Тимуре говорят? В Самарканде он был вторым после наместника. Имел влияние на могульского хана. Однако рискнул всем ради наших традиций, мусульманской веры. Кто бы на его месте поддержал сейидов? – Ульджай с восхищением смотрела на спину всадника, ловя полные уверенности движения рук и звучание голоса. – Дед встретил бы его, как родного.
При упоминании о Казгане настроение сразу улетучилось. Пусть барласы и развеяли сумрак в сердце Ульджай, боль и страх всё равно обещали сопровождать в дороге: она не могла представить повелителя мёртвым, а каждый раз, когда пыталась, дыхание предательски прерывалось, к горлу подступал ком, и всё внутри делалось каменным, неживым. До вечера она не общалась ни с кем из путников, даже с Хисрау-Баяном-Кули. Болта ошивался поблизости, рассказывал о глупых бесполезных вещах: девушке было безразлично, когда разбивать шатры, а когда питаться остатками мяса. Возле костра Хасан опять поспорил с Мохаммедом-Ходжой, а остальные ржали, как кони.
– Хорошо, что мы не одни, – сказала Ульджай евнуху, полагая, что это Болта топчется у неё за спиной.
– А я рад, что освободился из-под власти Туглук-Тимур хана, – донёсся приятный, звучный голос. – Вы позволите, ага?
Девушка подвинулась, ещё больше уходя в тень. Рыжий барлас занял место на огромном валуне: когда-то он упал с горы, да так и продолжал лежать, не расколотый. Ветер стих, низину окутала предвещавшая ночь прохлада. Тимур плотнее завернулся в меховой плащ.
– Когда я в последний раз видел Казгана, над нами было то же небо, что и сейчас. Земля вобрала всё золото солнца, и такая темень настала… Но потом появились звёзды. Бессчётное количество. Мы даже огня не разводили. Тогда Казган поведал мне тайну.
– Тайну? – спросила Ульджай и ненароком подобралась ближе. – Какую же?
– Он мечтал о Туране. О возрождении государства, которое было в этих краях за сотни лет до того, как их завоевал Чингиз-хан. Древнее государство сильных и могучих воинов, существовавшее ещё до возникновения Мавераннахра, моей родины. «Всё, всё вплоть до Средиземного моря, всё это – Туран», – слова вашего деда. Он даже ярлыки нам с Хусейном выдал, можете поверить? На владение Тураном.
– Думаете,