Тамерлан. Дорога в Самарканд. Евгения Никифорова
прибытию гостей, он увлечённо стрелял по мишеням, избавляясь в первую очередь от волнения, которое охватило и сделало каменным всё его тело.
Властитель Хорасана уже давно не видел Тимура. Собирал только слухи и разные истории про то, как друг детства завоёвывал для хана селения и города, убирал врагов с пути: а что в итоге? Изгнан. Объявлен предателем. «Нет, никого бы Тимур не предал. Он даже деда моего спас без всякой причины, – сказал Хусейн самому себе, натягивая тетиву и целясь в подвешенный труп, который вскоре должен был послужить кормом для птиц. – Хотя это и наивно, но я всё ещё верю ему. Неужели становлюсь чувствительным? Из-за чего, интересно?» Вдруг подлетела ворона, села на вбитый кол и пронзительно каркнула. Мужчине хотелось подстрелить её, но в последний момент он остановился. Опустил оружие. «Ты просто по нему соскучился», – коварно поддел шайтан. Эта мысль, хотя и показалась неожиданной, но всё же отражала правду. Хусейн сдался.
Барласы въехали в лагерь организованным строем. За годы разлуки Тимур не сильно изменился внешне, разве что маленькая клиновидная бородка отличала от юнца, каким вождь запомнил его, да ранение. Из числа собратьев он по-прежнему выделялся ростом – выше на целую голову, – и редким цветом волос. С лошадью управлялся проворно, слаженно, седло покинул так аккуратно, что никто бы и не заметил больную ногу, если бы не знал о ней наверняка. «Хромота боевой дух не ослабила, – подумал Хусейн, втайне смакуя каждое мгновение, пока Тимур двигался к нему навстречу. – В противном случае воины давно бы присягнули другому человеку из клана».
Их разделяло несколько шагов. Все вокруг замерли в ожидании.
Кто первым преодолел расстояние? Свидетели не взялись бы утверждать. Мужчины сделали это вместе и, к всеобщему недоумению, крепко обнялись, словно были родными братьями.
– Ты очень вовремя вернулся в мою жизнь, – шепнул Хусейн на ухо.
– Я мог и раньше.
– Нет, не мог. Аллах ведь не зря нас испытывает? По крайней мере, в это хочется верить.
– Верь. Верь, не бойся. Меня Всевышний спасал, не меч. Правда, сейчас нужно на меч положиться. Враги не успокоятся, пока не истребят твой род, Тбиат.
Руки Хусейна сомкнулись на широких плечах Тимура.
– Но мы их уничтожим, – успокаивающе произнёс барлас. – Ты не пойдёшь по этому пути один.
Пожалуй, тогда-то эмиры поняли, как им друг друга не хватало. Никто из мужчин не заикнулся о произошедшем в Герате, обманутых надеждах, обещаниях и размолвках – преступно было бы нарушить очарование встречи. «Дед наверняка радуется, глядя на нас», – тень улыбки скользнула по губам Хусейна.
В шатре их дожидались угощения. Слуги закончили накрывать на стол, как только эмиры, разоружившись у порога, вошли. Блюд приготовили мало – Тимур сразу определил, что в Бадахшане ситуация складывалась куда хуже, чем он представлял. Невразумительная