Как на духу. Абрам Бенцианович Соломоник
среди расположившихся на нарах и на полу, в проходах между нарами, людей. Нам удалось протиснуться
среди первых и обеспечить себе лежачие места. Вскоре поезд
тронулся. Маршрут движения не был известен, но поезд дви-
гался в сторону от фронта, в центральную Россию, куда еще
не пришла война.
Поезд метался по дорогам несколько недель, железнодо-
рожникам было не до нас – они, естественно, уступали трассу
военным грузам, а нас толкали и перебрасывали с пути на путь, пока не появлялась возможность отправить поезд дальше
на восток. Наконец, в последних числах июля, мы прибыли
2. Начало войны 27
в Ярославль, где остановились в ожидании открытого пути
дальше, в сторону Иваново. Но мы дальше не хотели; у тети
Маши в Ярославле жил брат, мой дядя Соломон. Он занимал
какой-то руководящий пост на обувной фабрике. Дядя Исаак
вышел из поезда, нашел телефон и позвонил ему. Вскоре
Соломон (я видел его первый раз в жизни) появился у вагона, снял нас с поезда и отвез к себе.
Несмотряна занимаемуюдолжность,дядяСоломонсо своим
многочисленным семейством жил в крошечной квартире.
Дядю и тетю устроили на полу в самой квартире, а Гаву и меня
отправили в дровяной сарай, где нам постелили прямо на дро-
вах и предложили располагаться. После мытарств предыдущих
недель мне такой расклад представлялся вполне комфортным.
Я лег на поленницу и заснул. Так продолжалось несколько дней.
Все было бы хорошо, но меня преследовала мысль о маме – она
ведь не знала, что с нами, и я представлял себе ее отчаяние. Я был
основным смыслом ее жизни… и что теперь?
В одно прекрасное утро я проснулся от вздохов и рыданий, открыл глаза и… увидал маму. Она стояла рядом с поленницей
и обливалась слезами. Бедная мама! Как она позднее мне при-
зналась, все эти дни она думала о самоубийстве. Еще бы. О нас
ни слуху, ни духу. По газетам и радио шли сводки Информ-
бюро, а в них сначала «Упорные бои на Невельском направле-
нии», а потом и «…на Великолукском». В переводе на простой
русский язык это означало, что Невель был уже немцами взят, а ее сын и семья сестры попали в руки немцев либо убиты. Что
ей оставалось делать? К счастью, подвернулось предложение
сопровождать в качестве врача ленинградских детей, кото-
рых эвакуировали из города, уже находившегося в опасном
положении. Местом назначения называли Ярославль, и маме
пришло в голову повидаться со своим братом и, может быть, что-то разузнать о нас. Она приняла предложение и укатила
в восточном направлении; их высадили в Тутаевском районе
Ярославской области.
Тутаево – небольшой городок на Волге, около 50 киломе-
тров по реке выше Ярославля. Устроившись на новом месте, мать села на пароход в Ярославль и обнаружила меня в сарае
у своего брата Соломона. Радости не было предела.