Джексонвилль – город любви. Даниил Юрьевич Яковлев
на его взгляд, человека, уступая жизненным неурядицам, нарастающему отвращению к себе, ближним и всему миру, последние несколько лет неутомимо мучили друг друга, отравляя себе существование. Мальчику, прожившему на свете меньше лет, чем провели вместе его родители, трудно было понять, что заставляет женщину и мужчину засыпать и просыпаться в одной постели, при этом по нескольку раз в день доводя себя до состояния, в котором они готовы были разорвать друг друга на клочки. Напряжение в их отношениях не то чтобы как-то особенно беспокоило Игната, но сильно раздражало. Тем более, что отец и мать, терпя по очереди поражения в мелочной, но жестокой междоусобице, стремились взять реванш в отношениях с ним. Порой это становилось невыносимым. Любые слова или действия родителей вызывали чувство неловкости, досады и раздражения. Если еще два-три года назад Игнат стремился к общению с ними, особенно с отцом, внимания которого мальчику всегда недоставало, сейчас он старался избегать сколько-нибудь значительных разговоров, все чаще запирал дверь своей комнаты, скрываясь от предков.
Но он нуждался в родителях больше, чем представлял себе. В жизни Игната образовалась пустота еще в школе, где он был на год младше почти всех своих одноклассников. Он чувствовал, как сильно отличается от них. У него никогда не было близких друзей, его не покидало чувство, что он выпал из времени, занимает не свое место, родился не там и не тогда. Сверстники были примитивны и предсказуемы. Взрослые же, с которыми он всегда общался с большей охотой, стали отталкивать фальшью и ханжеством. Ему не хотелось становиться таким. Возможно поэтому, вызвав бурю негодования у родителей, стоически перетерпев бесконечную серию невообразимых домашних скандалов, он, все-таки, наотрез отказался от запрограммированного поступления в дипломатическую академию, и вообще, в какое-либо другое высшее учебное заведение. Заслужив от предков презрительную кличку "тунеядца", теперь он ехал вместе с ними в Джексонвилль, пообещав, что все же даст устроить себя лаборантом на кафедру в институт, где отец будет ректором.
“А может, я просто взрослею? Это, наверняка, никому просто не давалось!” – думал Игнат про себя. Одно время ему, даже больше чем другим детям, хотелось стать взрослым. Он представлял себе, как много сможет сделать, каким будет во взрослой жизни, и восторженные ожидания захлестывали его. Но в радужные мечты о будущем неожиданно ворвалась одна неотступная и неразрешимая даже для изворотливого детского мозга мысль – чем все закончится?
Это самое сильное и беспощадное воспоминание из детства почти всегда возвращалось к Игнату, когда он с тревогой думал о своем будущем. Он отлично помнил тот день, восемь лет назад. Тогда он впервые понял, что смерть неизбежна. Воздух тем осенним днем был до предела наполнен запахом тлеющей листвы, в высоком небе отрешенно светило белесое солнце. Едкий дым от печальных костров полз с близлежащих дач. Люди словно разом сговорились уничтожить следы осени. Игнат с отцом только что вернулся из похода за шиповником, густо облепившим пологие склоны соседней балки. Счастливый,