Жена Тони. Адриана Трижиани
она что-то задумала, – сказала Люсиль.
– Я за ней приглядываю. Просто она целеустремленная, в этом нет ничего плохого.
– Оппортунистка она, – поправила его Барбара, не отрывая глаз от газеты.
– Она умная, – возразил Мариано. – И в этом тоже нет ничего плохого. Связи в наши дни значат все.
– Это он за обед расплачивается, – сухо проронила Люсиль. – С процентами.
– Ну, я бы не был так уверен, – усмехнулся Мариано.
В кабине Чичи негромко наигрывала мелодию.
– Так, ты поешь за мужа, – скомандовала она, указывая на ноты.
– А ты за жену?
– Согласись, так будет разумно.
– Не язви, – попенял ей Саверио. – Играй давай.
Чичи опустила руки на клавиши пианино и подала Саверио знак.
«Жена» спела:
Будь верным мне, не то дам по башке
Скалкой моей мамаши.
«Муж» ответил:
Я верен жене, иль достанется мне
Скалкой ее мамаши.
– Так, а теперь припев, – пояснила Чичи.
– Я понял, – сказал Саверио.
«Жена»:
Мой инструмент…
«Муж»:
Ее инструмент…
«Жена»:
Его инструмент…
Вместе:
Наш инструмент —
Скалка моей мамаши.
«Жена»:
На венчании в церкви была красота.
«Муж»:
У ней на пальце брильянт, на макушке – фата.
«Жена»:
Поп говорит: «Так да или нет?»
Вместе:
«Да!», «О да!» – был наш общий ответ
Скалке моей мамаши.
«Муж» и «жена» спели вместе:
Хочешь верной и вечной любви —
Делай как мы, никуда не смотри,
Муж и жена – одна сатана,
Если супруга вооружена
Скалкой своей мамаши.
Чичи обернулась к окну кабины и посмотрела на отца.
– Папа, ну как?
Прежде чем отец успел ответить, вмешался Саверио:
– Барбара, Люсиль, идите сюда, поможете нам.
– Но ведь это дуэт, – возразила Чичи.
– Прозвучит эффектнее, если они поучаствуют в припеве. Так, как будто все три девушки на меня набрасываются. В музыкальном смысле, конечно.
– Хорошо, давай попробуем, – пожала плечами Чичи.
Люсиль и Барбара присоединились к ним в кабине. Саверио объяснил им, когда вступать, и задал ритм вместе с Чичи.
Девушки репетировали под руководством Саверио, а Мариано откинулся на спинку стула, сцепил пальцы на затылке и наблюдал за ними.
– Мы готовы, мистер Донателли, – объявил наконец Саверио. – Давайте записывать.
– Дубль первый. «Скалка моей мамаши», – объявил Мариано в микрофон на пульте записи. Он установил бобины с лентой в правильном положении и нажал на кнопку.
Глядя, как Саверио поет в кабине вместе с сестрами, Мариано дивился тому, как легко у них это получается, не забывая, однако, следить за звуком и