История Лоры Виттеншлегер. Мишель Дарби
или куда там задумали, а то нас тут всех попересажают еще, – Напомнил цыганке Никифор.
И цыганка, недолго думая, забрала девочку с собой.
«Малина» находилась в старой хате в деревенской части Троещины.
Рубенсита дошла до нее пешком, таща закутанного в одеяло ребенка, который, вдохнув свежего осеннего воздуха, высунув ручонки, любопытно озирался по сторонам.
В доме было четыре комнаты, довольно чисто и обои в веселенький цветочек.
Народу там ютилось много, поэтому из обстановки здесь были только матрацы и кровати с железными перилами и металлическими, прогнутыми сетками.
В одной комнате жили новоиспеченый «афганец» – алкаш, который заснул зимой на улице, отморозил и впоследствии потерял обе ноги, а также его якобы сестра Света – неопределенного возраста и пола существо, горбатое и головой Дауна. Света возила брата-«героя» с табличкой на груди по вагонам электрички, а также по Киевским вокзалам. В месяц у них набегало по пятьсот рублей. Да и за квартиру не надо было платить.
В другой комнате жила молодая молдаванка из Приднестровья с двумя маленькими мальчиками-погодками. Она клянчила в метро, что в мире попрошаек считалось престижным. Дети молча следовали за ней по вагонам, прикладывали головки к коленям пассажиров и ловили их взгляды, делая жалостливые лица. «Тетенька – дай копеечку!» «Дяденька, помоги мне, я скоро умру». И сердобольные граждане давали и копеечки, и рублики. И слезы наворачивались на их глаза. Редко кому приходило в голову, что перед ними разыгрывается спектакль и львиная доля пожертвований пойдет не на лечение несуществующей лейкемии, а в карман дяди, который обеспечил попрошайкам надежную «крышу». Не знали они и того, что всю сумму нужно отдать «смотрящему», которого невозможно было распознать непосвященному среди иных пассажиров. «Смотрящий» мог сойти легко на инженера или бухгалтера, иметь солидный интеллигентный вид. Они передавали заработанные деньги по цепочке тому, кто руководил этим бизнесом – Барону. И каждый имел свою долю. Организация была относительно честно построена и ее можно было назвать справедливой. Здесь были свои законы, их выполнение требовало точности. Вагонных попрощаек «верхи» «отмазали» от милиции, которая учавствовала, однако, активно в поборах «переходных» и «церковных» нищих.
Конечно, заправлял подобным «бизнесом» не один только Барон, а и другие преступные группировки. Они иногда ссорились между собой, делили территорию, но дело их жило и процветало.
Киев опутывала паутина фальшивого нищенства уже многие десятилетия. Оно имело свою историю.
Нищих и юродивых дореволюционного Киева многие сегодня представляют близкими друг к другу социальными группами из городских низов. Только нищие воспринимаются как полностью потерявшие человеческий облик бомжи, а юродивые почти поголовно – безумцами.
Киевские нищие во все времена представляли особый клан, окруженный домыслами и легендами, иногда весьма далекими