По-восточному. Ольга Болгова
и легкомыслия. Кто бы мог подумать, что с ней случится такое?
Впрочем, времени на покаяние не было – толпа ринувшихся к нам таксистов живо напомнила сегодняшнее утро в аэропорте. «Чимбулак, кто желает поехать на Чимбулак?» – взывали они, хлопая дверцами иномарок, сгрудившихся на узкой стоянке перед спорткомплексом. Я же остановилась, замерев от восторга – конечно, причиной восторга были не таксисты, а горы – урочище Медео, Медеу – по-казахски, рядом, совсем рядом, казалось, всего лишь в нескольких сотнях шагов, но в то же время в неодолимой вышине.
– Едем? – спросил Данила. – Иного транспорта здесь нет, а пешком далековато будет…
– Боитесь ходить пешком? – спросила я из упрямства.
– Отчего же… не проблема, но семь километров вверх по серпантину… – он пожал плечами. – Мы можем погулять там, наверху. Хотя, смотри сама.
Я смотрела. Смотрела на барельеф летящих в победном порыве конькобежцев, что украшал стену спортивного комплекса, на лестницу из не-сосчитать-скольких ступенек, ведущих к строгой линии плотины, на его фамильярное «смотри сама», которое решила проигнорировать, и… вздохнув, согласилась с его доводами. Забравшись на заднее сиденье выбранной из множества претендентов машины, я предоставила Даниле возможность сесть впереди. Водитель, разговорчивый круглолицый казах, с видимым удовольствием исполнил по ходу дела и функцию экскурсовода, сообщив, что Медео – самый высокогорный в мире каток с самой большой площадью искусственного ледового поля – сколько-то там тысяч квадратных метров (я всегда плохо запоминаю цифры) и что для заливки льда используется чистейшая горная вода, поэтому здесь установлено больше полутора сотен мировых рекордов. За четверть часа по петлям ползущей наверх дороги мы добрались до плотины, перегородившей урочище, чтобы уберечь каток от селевых потоков. Водитель со знанием дела выдал еще несколько цифр, касающихся высоты расположения катка и плотины над уровнем моря, которые я тоже не запомнила.
«Могла бы и записать», – проворчала авторша, усевшаяся рядом с ручкой и блокнотом в руке.
Водитель остановил машину на плотине, и мы вышли, чтобы посмотреть сверху на овальную чашу катка. Льда на катке не было – полным ходом шли строительно-ремонтные работы. А еще ниже в синеватой дымке смутно виднелся город, лежащий у подножия Золотых гор. Расторопный водитель предложил сфотографировать нас на верхних ступеньках лестницы, что вела вниз, с плотины к катку.
«Давай, давай, соглашайся! Будет тебе фото с Данилой на память!» – запрыгала авторша.
«Потрясающе… – не выдержала я. – Ты уже забыла и про описания, и про ландшафты, тебя не интересует великолепный вид, что открывается отсюда, для тебя ландшафтом стал этот Данияр!»
«Нет, почему же, ты несправедлива ко мне, – начала оправдываться авторша. – Я просто хотела тебя поддержать. И что плохого в том, что мне нравится мужчина? Я – женщина или кто? Неужели он тебе не нравится?»
«Ты не женщина,