Измена. Анна Александровна Макарова
широко улыбаясь. – А поскольку сегодня на мне надето платье, это может закончиться не так безобидно, как в прошлый раз. – Хьюго вплотную приближается и произносит то, что было для меня вполне ожидаемо. Ведь головой я прекрасно понимала это, просто не хотела самой себе признаваться.
– Если бы ты не хотела… этого бы не было в предыдущей раз! – нежно прикасается пухлыми губами ко лбу, взяв меня за руку, и ведет занимать свободные места в зале.
ХЬЮГО
Да уж… Миссис Баклэнд, без всяких сомнений, профессиональный аукционист. Эта дамочка, словно шоумен и психолог в одном лице, видит насквозь и чувствует зал, как будто рентгеновский луч. Так уверена в себе, а главное – прекрасно понимает, когда выждать паузу во время торгов, чтобы сорвать куш для своего бизнеса. Всегда считал, что среди клиентов аукциона такие влиятельные господа, как деятели из мира искусства, культуры, политики, госслужбы или бизнеса, чаще не присутствуют лично в аукционном зале, дабы не афишировать вызванный интерес к дорогим лотам и своим персонам. Думал, что они делают ставки анонимно по телефону или через секретаря, однако все обстоит иначе. Сегодня зал забит битком людьми, чье положение в обществе имеет свой вес.
– Продано! Дамы и господа, с особым удовольствием представляю следующий лот номер «сто сорок», – начинает представлять очередной товар мистер Холд. – У пожилой итальянки, по нашим находкам, на кухне всю жизнь висела картина. С ее позволения мы расскажем. Этим летом синьора Моретти решила продать старые вещи и случайно обнаружила, что ее картина является подлинником авторства флорентийского художника Джотто. Мы открываем торги с одного миллиона евро.
– Миллион сто тысяч, – кто-то буквально выкрикивает из зала.
Обернувшись, я увидел, что это тот самый нетрезвый господин. Ну… сейчас начнется, чувствую я…
– Миллион сто тысяч. Мужчина с третьего ряда. Раз, – продолжает Холд.
– Миллион двести тысяч, – громко произносит женский голос.
– Миллион триста тысяч, – перебивает даму в шляпке наш небезызвестный гость, недобро поглядывая на женщину.
– Миллион четыреста тысяч, – дама оборачивается, продолжая торговаться с хитрой ухмылкой на лице.
– Миллион пятьсот, – раздался голос в заднем ряду.
– Боже! Холд, похоже, совсем растерялся, – шепчу на ухо Джозефин.
– Зато Элизабет смотри как счастлива, – весело шепчет моя «подружка».
– Миллион шестьсот тысяч, – взревел мужчина.
– Миллион семьсот тысяч, – не отступает дама.
– Миллион восемьсот тысяч. Нет! Миллион девятьсот тысяч, – брызжет слюной на соседа этот торгаш.
– Два миллиона евро. – Вот это бой!
– Два миллиона евро. Женщина в первом ряду. Раз! – комментирует ставку Холд. – Два миллиона евро. Два! – специально тянет время, ожидая повышение в цене.
– Два миллиона сто тысяч. В придачу отдам свою женушку. Вообще не жалко! – подскакивает с места возмущенный