Зима, которая не ты. Алексей Александров-Листопад
иногда случайно набредешь на что-нибудь этакое. Потому и привязываешься порой к месту. В голове у меня карта, где светящимися точками отмечены все эти находки. Я готов с удовольствием рассказывать о них любому встречному.
СЕРГЕЙ. Так-так, подожди, я поставлю пепельницу…
Ставит пепельницу на подоконник.
СЕРГЕЙ. Продолжай.
КОНСТАНТИН. На западной стороне кладбища можно найти тесное скопление дешевых деревянных крестов. Эти убогие могилки занимают площадь всего в несколько аров. Так хоронят старушек, средства которых не позволяют устроить себе пышные похороны.
СЕРГЕЙ. Да, насколько я знаю, этим занимается муниципалитет.
КОНСТАНТИН. Я обнаружил особенную могилу и среди этих. Она была совсем свежей, двух- или трехнедельной давности. Холмик как раз и привлек мое внимание. Он был страшно перекошен и этим выделялся среди остальных. Все тамошние могилы похожи друг на друга, эта же выглядела разворошенной.
СЕРГЕЙ. Неужели погребение заживо?!
КОНСТАНТИН. Да! И еще раз да! Все признаки налицо.
СЕРГЕЙ. У тебя была с собой лупа?
КОНСТАНТИН. Конечно, иначе как бы я определил… Закрыв глаза, я представил себе, как эта старая женщина, очнувшись в гробу, пыталась приподнять крышку. Вообрази ужас, испытанный ею!
СЕРГЕЙ. Но в наше время такие случаи почти невозможны. Ведь любого умершего вскрывают в морге. Распиливают череп. Вынимают внутренности. Это стандартная процедура… Но всякое бывает. Чья-то небрежность… Спешка… И вот человек просыпается под землей.
КОНСТАНТИН. Я уверен, это один из тех случаев, о которых ты говоришь! Сомнений нет!
СЕРГЕЙ. Стоит обратить внимание на то, что деньги на похороны в данном случае выделило государство.
КОНСТАНТИН. Конечно! Я тоже подумал об этом.
СЕРГЕЙ. Наверняка это не единственная твоя находка…
КОНСТАНТИН. Да, не единственная. Где-то там, в том же районе, находится крематорий. Обычный крематорий, высокое здание из желтого кирпича с парадным подъездом – на него нетрудно обратить внимание. Как-то я, ни на что особенно не надеясь, копался в канаве рядом с ним. Целых два часа, без перекуров, я ковырял лопатой глину. Весь вымазался в грязи! Казалось, все труды напрасно. Но представь себе: я нашел там обугленные человеческие кости. Я занес этот случай в свой дневник. Сделал запись почти машинально, ведь забыть такое невозможно.
СЕРГЕЙ. Черт возьми! Ты рассказываешь интересные вещи. Будь уверен, сегодня ночью перед сном я буду думать только об этом. У меня обыкновение в конце дня перебирать в уме разные разности. И, главное, делаю я это лишь для собственного удовольствия.
КОНСТАНТИН. Вот как! Я бы посоветовал тебе заиметь привычку переносить насущные мысли на бумагу.
СЕРГЕЙ. Нет, что он говорит! Брось! Нет у меня соответствующей склонности.
КОНСТАНТИН. Странно. Мне всегда казалось, что ты самый настоящий писатель. Все говорит в пользу этого – твои очки, клетчатая рубашка, потертые джинсы. Ты любишь музыку и сигареты,