Лагерные этюды. Тенгиз Маржохов
из каптерки выволокли под руки, протащили в жилую секцию и повалили на шконку, как подпиленный дуб. Он как рухнул, так и пролежал несколько часов, не шевелясь. Мужики копошились на спальных местах, не замечая брошенный в углу большой мешок комбикорма. К отбою Будолом исчез. После него на шконке осталась подушка с пятнами крови, как жупел.
На неделю в лагере притаилась тишина. Излучина Дона неспешно несла тихую воду. Моя ранка на фаланге пальца превратилась в маленький шрам. Асик залечивал кулак, пострадавший от соприкосновения с широкой костью Будолома. Лицо Горца просветлело, следы нападения почти простыли.
Позже появились пузыри реваншистского брожения. Кто-то научил Будолома, как испечь и подать сей пирог. Посоветовал написать маляву в город и собрать подписи реваншистской части лагеря. Назревало «сучье вымя».
Тогда Горец пригласил к нам смотрящего и бродяг, кто пожелает. Когда почтенная публика собралась в комнате личного времени, Горец достал мобильник, позвонил в Воронеж вору и поставил на громкую связь. Ответственность момента нахмурила лица. Многие закурили. В комнате личного времени стояла гробовая тишина. Мобильник заговорил уверенным голосом.
– Да, это Плотник, говори…
– Братан, это Горец. Я звонил по одному вопросу неделю назад, не дозвонился… Просто сейчас назрело. Тут собралась бродяжня лагеря, хотим услышать твое мнение, – Горец говорил быстро, чеканя слова. – Братан, здесь есть мужик… ну мужик не мужик, бывший военный, спецназовец, Будолом погоняло. Жил тихо, не слышно, не видно… А тут, как-то выморозил по буху… Человеческий язык перестал понимать. Я послал его… Вечером по трезвяне, он поговорить отказался. Спустя несколько дней подстерег меня в бане и кинулся… Мы с него получили за этот поступок.
– Ну и что ты сделал неправильно? – поинтересовался голос из мобильника.
– Я считаю, что поступил правильно. Просто есть недовольные. Прямо не говорят, но по углам шепчутся. Нужно твое слово.
– Правильно сделал, что позвонил, – сказал голос. – А то до меня дошли слухи, мол, звери в Кривоборье побили нашего мужика. Передай трубу смотрящему, кто сейчас за лагерь в ответе?
– Говори, братан, – сказал Горец, – ты на громкой, тут все слышат…
Но почему-то смотрящий схватил мобильник, переключился с громкой связи и стал суетливо бубнить, что положение в лагере на должном уровне: «тюрьма в тюрьме» греется, с насущным проблем нет, дорога, в том числе и на волю, есть, кормят сносно, мужики довольны и тому подобное. Почтенной публике стало все понятно. Только не все из собравшихся знали, что говорить неправду вору тоже поступок, и он имеет вполне конкретное определение.
После сеанса громкой связи, вопросов по этому инциденту не оставалось. От такой прививки «сучье вымя» моментально разрешилось.
Тихой водой по излучине Дона потекло время. Все вернулось в привычное русло. Короткие дни поздней осени вазюкались по плацу