Призмы Шанбаала. Дарья Олеговна Борисова
и тут же осеклась, тихо шипя на себя. В большинстве своем такие вещи в Пятимирье говорить не опасно, но, если тебя уже подозревают в связях с преступностью против существующего государственного строя, лучше не обострять.
– Она такая упрямая, белочка, – прожурчало за нами. – Не трать свои силы. Если они у нас есть, потратим их на что-то более приятное… например, друг на друга.
Я развернулась на стуле, едва не стукаясь с Иштар лбами. Отпрянуть она смогла разве что благодаря безупречной реакции. Я посмотрела на Асмодея, сердито хмуря брови. Они меня в покое не оставят. Возомнили себя спасателями. Я читала их желание спасти меня и в их глазах, и в их лицах, что хранили заботливое выражение в мимических складках. Я читала это в беспокойном взгляде Иштар, – с сумасшедшинкой, и взгляде той, которой так хорошо, что вот-вот станет плохо, – и в мягком сочувственном взгляде Асмодея.
– Послушайте, вы вечно лезете в чужие дела? – спросила я, вставая и подходя к Асмодею почти вплотную.
С Иштар смысла разговаривать не было. Она легкая, как пушинка, в голове у нее дым, а в пятой точке ветер. Я могла хоть целый день потратить на отработку навыков противостояния ее логике, но в итоге осталась бы с носом. А суккуб явно понимал больше, если не понимал, то осознавал.
– Просто есть у нас с тобой кое-что общее, – изумрудные глаза, неестественно яркие, похожие на красивые контактные линзы, жадно впились в мое лицо. – Не одна ты тут связана с Предателями. Но кто-то вырос далеко от Загранья и не знает правил, в то время как другие в курсе того, что бывает с такими детьми.
Я моргнула, сделала шаг назад. Посмотрела на Асмодея, потом на Иштар. Его мягкий расслабленный голос и подходящая к этому голосу поза так резко отличалась от его взгляда, где читалась печаль.
– Вы тоже? – спросила я, смотря на них поочередно, и никак не могла сфокусировать взгляд.
– Моего отца казнили несколько месяцев назад, – Асмодей пожал плечами. – А у Иштар тетушка погибла в конце войны, но воевала она, сама понимаешь на какой стороне, милая сладкая девочка.
Я снова посмотрела на его лицо, похожее на мордочку мышонка, и вспомнила другого суккуба, которого видела на экране телевизора, вспомнила рев пламени Миледи, и яркую демонстрацию уникального таланта маркизов Каменной крови – обращение силой темной магии в камень, а вспомнив, вздрогнула. Мысли разбежались по углам, закопошились, как муравьи, объявили забастовку, и поджарились в слабых лучах сумерек Загранья.
– Асми, не надо! – Иштар сердито замотала головой из стороны в сторону, так быстро, что пряди волос принялись хлестать ее по щекам. – Нет ничего плохого, всё замечательно, я не слушаю тебя, не слушаю!
Он осекся, умудрившись почти одним движением и закатить глаза, и отвести взгляд в сторону, а я всё смотрела на странную парочку, пытаясь уложить в своей голове произошедшее. Очевидным было то, что они считали меня своей. Но почему тогда считали, что Персефона может причинить мне вред? Почему сказали не дружить с ней, и почему вообще