Океан безмолвия. Катя Миллэй
мне сразу вспоминается один забавный случай, свидетелем которого я стала сегодня.
Между уроками я бежала к своему шкафчику, и мне пришлось спрятаться за углом, потому что я увидела Дрю и «Барби». Они о чем-то жарко спорили, стоя через два шкафчика от моего. Я решила из двух зол выбрать меньшее: лучше уж опоздать на урок, чем помешать их словесной перепалке. Мне ничего не стоит уклониться от его приставаний и толстых намеков, когда я сталкиваюсь с ним один на один, но мне совершенно не хотелось выслушивать непристойные предложения Дрю в присутствии его подружки. Это определенно новый пункт в моем вечно удлиняющемся списке ненужностей. Поэтому я прислонилась к стене и стала ждать, когда они уйдут.
– Дай мне двадцать баксов, – потребовал у нее Дрю.
– Зачем? – Очевидно, недовольство – единственная интонация, присущая ее голосу.
– Потому что мне нужны двадцать баксов. – Его тон подразумевал, что это вполне веская причина.
– Нет. – Раздался стук. Должно быть, она захлопнула дверцу шкафчика. Со всей силы.
– Я же отдам. – Нет, не отдашь.
– Не отдашь. – Умная девочка.
– Ну да, твоя взяла. Не отдам. – Выглянув из-за угла, я увидела, как он нахально улыбается ей. – Что? Я же честно признался.
– Иди у шлюх своих проси. – Ни фига себе.
– Ни одна из них не любит меня сильнее, чем ты.
– Не старайся. На меня, как ты знаешь, твоя идиотская улыбка, в отличие от всех остальных девчонок и женщин в школе, не действует. Так что забудь.
– Сара, ну чего ты ерепенишься? Все равно ведь дашь.
Сара. Я улыбнулась. Идеальное имечко: пресное, традиционное, абсолютно неоригинальное. А главное – оно означает «принцесса».
Сара шумно выдохнула, и я увидела, как она копается в сумочке. Серьезно? Неужели даст? Выходит, я его недооценила. А ее, пожалуй, переоценила. Не скажу, что у меня особо развито чувство собственного достоинства, но у нее самоуважения вообще ни на грош. Она достала двадцатку и сунула ему.
– Держи. Только оставь меня в покое. – Дрю схватил деньги и пошел прочь. – Не вернешь, маме скажу! – крикнула она ему вслед.
Маме? О.
Это маленькое открытие меня развеселило, но заставило усомниться в своих наблюдательских способностях. Как же я так опростоволосилась? Мы с моим братом Ашером тоже были горазды пререкаться, но наш порог враждебности находился на три уровня ниже, чем их.
Я бросила последнюю газету на громоздившуюся у двери кипу и вернулась к своему компьютеру, пытаясь придумать, что бы такое еще посмотреть в Интернете, чтобы убить время. В социальных сетях я больше не зарегистрирована, поэтому входить в них нет смысла. Можно, конечно, помучить себя: под именем и паролем Ашера залезть в сеть и справиться о людях, с которыми я некогда дружила. Нет, пожалуй, не стоит. Ничего не хочу о них знать.
За окном беспрерывно сверкают молнии, каждая вспышка, озаряющая небо, словно дразнит меня. Мой телефон на кровати, шепчет