Паутина. Дмитрий Евгеньевич Ардшин
в бушлате и кепке с козырьком на затылке. Седоватые кусты бровей нависали над длинным крючковатым носом, а нос – над большим вытянутым ртом. Выпуклыми остановившимися глазами рыбак угрюмо смотрел на удочку над черной рябью.
– Собачку не видели? – спросил Пирог.
Рыбак ничего не ответил, даже не шелохнулся.
– Как улов? – Пирог икнул.
Та же насупленная тишина.
– Время не подскажите? – не унимался Пирог.
Раздалась трескучая трель, и завоняло тухлыми яйцами.
– Хамишь? А если я тебе нос откушу? – хрипло проговорил Пирог, тяжело засопев.
– Не надо… – негромким мягким голосом попросила Карина и повисла на толстой шее Пирога.
– О-хо-хо, – вздохнул рыбак. Взяв удочку и котелок, он поднялся и дунул на костер. Тот дернулся и, словно свеча, потух. В темноте раздался мерный удаляющийся плеск, – рыбак входил в озеро. Внезапно плеск оборвался. И стало не по себе от тишины, от притаившегося в темноте озера, которое дышало тиной.
– Мне холодно, – испуганно прошептала темнота голосом Светлана и невольно вцепилась Дерягину в предплечье.
Дерягин хотел обнять Светлану, но она, словно опомнившись, отдернула руку, и Евгению осталась лишь мерцающая бриллиантовая пыль, которая разметалась на черном небе.
***
Чуть позже Дерягин, прикрывшись шерстяным пледом, лежал навзничь на краю раскладного дивана и с тоскою прислушивался, как наверху погромыхивают Пирог со Светланой. Словно мебель передвигают.
Рядом с Дерягиным прикорнула Карина, отвернулась к стене, – вроде бы спит. Чердачные шараханья смешивались с прохладным, дразнящим запахом пепельных волос притихшей Карины и снежной лавиной обрушивались на Дерягина, расплющивая его.
А из соседней комнаты, поддавая жару, выплескивались поскрипыванья кровати, прерывистые стоны, шепот и мягкие шлепки по телу, словно Саша обыгрывал на Оле Павловне чердачную мелодию Пирога.
И только Дерягин был не в теме. Откуда не возьмись, вернулись и заворочались в голове тревожные мысли. Как же душно… Нехорошо как…
Пытаясь забыться, Дерягин повернулся набок и, затаив дыхание, робко положил вспотевшую ладонь на бедро как будто спящей девушки, которая стала для него чем-то вроде соломинки для утопающего.
– Даже не думай, – раздался в темноте глухой студеный голос Карины.
Дерягин отдернул руку и лег на спину.
– Черт, – с досадой пробормотал он, глядя в скрежещущий потолок.
Проклятые, прилипчивые мысли окрепли, загромыхали и заскрипели расходившимся чердаком, налетели ночным комарьем.
– З-з-зачем ты здесь? З-з-зачем? – навязчиво зудели комары.
Но было понятно зачем. Дерягин почувствовал себя вдребезги разбитой копилкой. Использовали. Опустошили. Обманули. Фемиталя комедия.
Почему одним достается все, а другим ничего? Чтобы там не говорили, а реальность по сути