Солдат великой войны. Марк Хелприн
хотя и не понимал Алессандро, точно знал: происходящее с ним соответствует его собственному сценарию, независимо от событий на дороге, пусть даже они и казались определяющими.
Алессандро же утянуло в прошлое. Пред глазами, словно наяву, возникло металлическое колесо, силуэт которого четко прочерчивался на фоне безоблачного неба. Оно равномерно вращалось, прокручивая по ободу стальной трос. Алессандро наклонил голову и прикрыл глаза от солнечных лучей, бьющих сквозь спицы. Колесо – верхняя точка канатной дороги, протянутой над широкой и глубокой пропастью.
Июль 1899 года, Южный Тироль, окруженное коровами с колокольчиками и ровными пахотными землями маленькое поселение Фёльс на плато у подножия крутого горного склона с пастбищами и лесами, переходящего в отвесные скалы. Двумя километрами выше, часто облака проходили под ним, на неприступном плато, где даже летом дул ледяной ветер и не росли деревья, построили «Шлернхаус». Большинство подобных сооружений в других европейских странах назывались «Hutten»[14], но только не это – таким оно было огромным. Чтобы доставить на плато камень, древесину и черепицу для строительства, а потом и все необходимое для поддержания жизнедеятельности, горцы использовали невероятно крепкие канаты, а последний из них (его движение обеспечивалось паровым двигателем, который они по частям принести на своих плечах) заменили сверкающим стальным тросом.
Колесо вращало трос уже более десяти лет, когда римский адвокат Джулиани впервые привез своего сына в горы, и мальчик девяти лет от роду побежал к нему по скалистому лугу. Силуэт колеса чернел на фоне неба, синевой не уступавшему небу Венеции.
Колесо с четырьмя спицами казалось легким как воздух. И казалось, обладало собственной волей: иногда проворачивалось, преодолевая сопротивление торсионного тормоза, или вращалось в обратную сторону, то замедлялось, то ускорялось или замирало, чтобы потом начать вращаться вновь, вело себя как заблагорассудится. Алессандро поразило, что тонкий трос и элегантное вращение колеса обеспечили и строительство «Шлернхауса», и его жизнедеятельность.
– Сандро! – позвал отец и стал смотреть, как мальчик возвращается к нему по лугу, перепрыгивает с камня на камень, точно молодой козлик.
Алессандро не просто измерил комнату взглядом, он потрогал все стены, покружил по ней, точно струя воды, льющаяся в пустой бассейн, или резиновый мячик, отскакивающий от обшитых деревянными панелями стен. Кровати в спальне оказались такими высокими, что ему пришлось воспользоваться вбитыми в стену колышками, чтобы забраться на одну, а потом он прыгал с одной на другую через узкий зазор между ними. Из маленького окошка открывался вид на серебристо-белые горы, от которых он просто не мог оторвать глаз. В первый же день, еще до обеда, Алессандро забрался на подоконник, чтобы открыть окно. Справился со шпингалетом, и в комнату ворвался такой яростный ветер, что сбросил мальчика на кровать. Когда адвокат Джулиани вернулся из ванной, где брился, с фарфоровой чашкой в руке, он нашел сына тепло одетым и сидящим, словно
Hutten – хижина (