Этнофагия. Макс Баженов
капитану.
Отдав честь бойцам спецназа, дежурившим у входа я сказал:
– Мл… Старший сержант Муромский! Прибыл со срочным донесением для капитана.
– Боюсь, твой капитан сейчас занят, – ответил один из них, останавливая меня жестом.
Их лица скрыты за серыми платками. Они хорошо вооружены и ещё лучше обучены. Спецназу нельзя обращаться друг к другу по имени – бойцы каждый день используют новые позывные. Они служат исключительно людям и формально находятся в подчинении союза агораномов, регулирующих торговые операции и следящих за выполнением финансовых обязательств. Их непосредственным начальником уже много лет был немногословный и редко бывающий на публике человек по имени Али Хасан. Эти отряды охраняют объекты и лиц государственной важности по всему Альянсу и являются, в общем-то, отдельной административной единицей, юридически не включённой в гильдию стражей. В определённом смысле, полномочия спецназа были значительно шире. Эти люди считаются настоящими воинами человечества. Я пару раз видел Али Хасана в кабинете у шефа, и на вид он вполне оправдывал это определение. Его парализованное с одной стороны бородатое смуглое лицо не вызывало ничего, кроме желания поскорее выйти и подышать свежим воздухом. Настоящий убийца – как и эти двое.
– Дело государственной важности, – сказал я, поразмыслив обо всëм этом.
Глаза ближайшего ко мне спецназовца чуть округлились:
– Брешешь?
– Зачем мне врать? – спросил я. – Чтобы потерять должность?
– Ну, – ответил хасановец, переглянувшись с напарником. – Пошли.
– Спасибо, – сказал я и, сдав оружие, нырнул внутрь, оставляя позади декоративные колонны, обрамляющие высокий арочный вход.
– Рискуешь карьерой, салага, – бросил мне боец, когда мы пересекали широкое фойе по направлению к лестнице.
– Риска нет, – сказал я. – К сожалению.
– Большое дерьмо?
– Пока нет, но может им стать, если я буду медлить.
– Да ладно, чего ты начинаешь? Идём же.
Мы поднялись на второй этаж и повернули налево. В этом крыле как раз находятся кабинет мэра и зал совещаний. Пока мы шли, голос капитана стал наконец-то слышен отчётливо. Любой человек, наделённый хоть каплей здравого смысла, распознал бы в нём угрозу с первого звука. Наверное, дверь в кабинет была приоткрыта. Спецназовец остановил меня в самом начале коридора.
– Не выдам! Нет! – прогремел Лебядкин на всю ратушу.
Голос, отвечавший ему, было трудно разобрать, но, кажется, он принадлежал мэру.
– Абсолютно исключено! – жёстко сказал капитан. – Они будут осуждены за хулиганство! Закон есть закон!
Зазвучал другой голос, но слова, сказанные им, потонули в порыве ветра, ворвавшемся в окно.
– А меня это не волнует, – сказал Лебядкин, после чего раздался громкий скрип стула. – Это наши преступники! И судить их – нам!
– Стойте! Вы куда? – возмущённо воскликнул мэр.
– Там кто-то есть, – сказал шеф.
Дверь