Низковольтовые руны высокого напряжения. Марк Салимов
не впервой натыкался на проявления как великодержавного шовинизма, так и местечкового национализма со стороны как советского нацбольшинства, так и нацменьшинства, посылая в пешее эротическое путешествие как тех, так и других…
Тем не менее, многонациональный дом пятнадцати республик, пятнадцати сводных сестёр уже трещал по швам даже и без беловежских соглашений недалёкого будущего, проблемы самоидентичности национальных квартир вставали всё более остро, и Виталию волей или, скорее, неволей пришлось формировать свое публичное кредо и на сей неприличный счет.
Не откладывая назревших вопросов в долгий, как сопливые рефлексии Малика, ящик, он в пожарном аврале пробежался по истории русской национальной идеи, выкопал несколько убойных цитат и затем выбешивал от скуки полчища националистических проповедников.
Как оказалось, понятие национальности, определяемое в большинстве стран прочего мира принадлежностью человека к некоторому государству, а в СССР – по отцовскому этносу, получило советский юридический статус пятой паспортной графы только в 1932 году, а до того ни в Стране Советов, ни в царской России подобного безобразия просто не знали.
Ну а если учесть и тот факт, что примерно с того же времени в стране впервые отметилось понятие новой исторической общности советских людей, то получается, до революции тут жили русские, а потом они то ли вымерли, то ли плавно переродились в советский народ.
Но в любом случае, решил для себя Виталий, независимо от морды лица, языка и обычаев, уже с имперских времён в единой для всех стране жил только один и единственный народ.
«Русский тот, кто Россию любит и ей служит!» – говорил всем Император Пётр Великий. «Русский не тот, кто носит русскую фамилию, а тот, кто любит Россию и считает её своим отечеством», – развивал генерал Деникин. А философ Ильин писал о духовном единстве русского народа во всём сложном сочетании его племён, народностей и исповеданий…
– Ну нельзя жить в обществе свободным от общества! – продолжал объяснять Виталий ортодоксально настроенным оппонентам личное понимание национальной идеи, цитируя иногда полезного Ленина, – Поэтому человек, выросший на русском фольклоре, русской литературе и среди русскоговорящих друзей, волей-неволей и сам становится русским.
– Человек ведь не становится личностью при рождении, – доказывал Виталий, – Он не приходит в этот мир русским, украинцем, казахом или кем там ещё. Способном осознать себя человек становится только в процессе его воспитания и социализации.
– Так что, – вздыхал Виталий, – Всякий мыслящий на русском языке, существующий в духовно-культурном пространстве русского мира, независимо от разреза глаз ну просто не сможет отказаться от неизбежной русскости, как и от неотъемлемой части своей личности без очень серьёзных проблем для собственной психики.
– У англичан есть классный «утиный тест», – добивал Виталий наиболее упёртых своих оппонентов, – В соответствии