Низковольтовые руны высокого напряжения. Марк Салимов
прожита, была, как говорится, начерно, а другая – начисто? Тогда каждый из нас постарался бы не повторять самого себя, создал бы для себя иную жизненную обста…
Буквально на середине недоговорённого слова доктор вдруг охрип, поперхнулся, выпучил глаза за тревожно сверкнувшими стёклышками пенсне, спешно вынул из кармана носовой платок и, прокашлявшись, грустно глянул на быстро впитавшиеся в него розоватые пятна.
– О почему человек не бессмертен?! Зачем ему мозговые центры, извилины, зрение, речь, самочувствие и гений, если всему этому суждено уйти в почву и остынуть с земной корой, а затем миллионы лет носиться вокруг Солнца без смысла и цели? Для этого вовсе не надо извлекать из небытия человека, чтобы потом превращать его снова в глину…
– Но это ж естественный круговорот! – не вытерпел и крикнул с места знакомый Ваньке лицеист с параллельного класса, всерьёз увлечённый химией, – Или вечно происходящий в нашей вселенной обмен органических и неорганических веществ. Разве сие мы не имеем права почитать подлинным человеческим бессмертием, доктор?
– Видеть своё бессмертие в обмене веществ, мой друг, – строго взглянул на него Антон Палыч, стащив перед этим неожиданно отчего-то запотевшее пенсне и близоруко сощурив глаза, – Это так же странно, как и пророчить блестящую будущность футляру после того, как разбилась и стала негодною хранящаяся в нём дорогая скрипка. Принято говорить, что человеку нужно всего три аршина земли. Но ведь эти три аршина земли нужны трупу, а не человеку, коему нужен весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа.
– Для нас, целителей, смерть есть несомненное зло, с которым мы боремся по мере своих на сегодняшний день пока ещё весьма скромных сил, всячески пытаясь отодвинуть его от наших несчастных больных, а потому любой человек, навсегда победивший смерть, никак не может являться для нас злодеем. Равнодушным его также никак нельзя назвать, потому как равнодушие – это паралич души, преждевременная человеческая смерть. Почитайте тогда уж лучше сие подвижничеством, то бишь активным и самоотверженным жизненным кредо в извечном благородном противостоянии этому вселенскому злу.
Доктор устало прикрыл глаза, неловко переступил с ноги на ногу, тяжело опёрся о чёрную лицейскую кафедру, вздохнул и снова прокашлялся, но уже, кажется, без дополнительных кроваво-розовых брызг на его многострадальном платке.
– В наше больное время, когда российское общество обуяли лень, скука жизни и неверие, когда в нём царят нелюбовь к жизни и страх смерти, когда даже лучшие люди сидят сложа руки, оправдывая лень отсутствием цели, такие подвижники нужны как солнце. Составляя самую жизнерадостную часть общества, они возбуждают, утешают и облагораживают его, а их личности – живые документы, указывающие нашему обществу, что кроме спорящих об оптимизме и пессимизме, пишущих никому ненужные повести, проекты и диссертации во имя отрицания