Между двух имён. Антология обмана. Книга 1. Влада Жнецова
в тварях, таившихся за очеловеченными масками, оной отродясь не было. Вальтер отстреливался, и пули, с громовым хлопком выплюнутые дулом его ружья, раздирали широкие грудные клетки. Взрывались сердца и рёбра, и верные гончие юродивых, возомнивших себя судьями, валились ничком, даруя охотнику время, платой за которое были чужие жизни и грязь, навсегда прилипшая к рукам Вальтера. Умерщвляя животных ради пропитания, он не чувствовал себя убийцей, но теперь, забивая навьюченный скот остроухих проныр, он почитал себя за существо, ничем от них не отличающееся. И осознание этого изводило до омерзения.
– Держись подле меня, Гискард, – учтиво попросил неизвестный, обратившись к своему пособнику, Гискарду, в чью плоть врезалась обжигающая дробина. – Думаю, мне стоит сопроводить наших послушных щенков. Иначе они могут упустить добычу, – вожделенно прошептал он, зажимая ладонью рану в чужом боку.
Гискард, скрывавшийся в тени чёрных облачений, кивнул. Рана, от которой человек пал бы, вдоволь настрадавшись перед смертью, не доставляла ему никаких неудобств.
– Будь осторожен. Не наследи и ничего здесь не заляпай, – раненый жнец ухмыльнулся. Его взор был прикован к кровоточащей расселине, образовавшейся во плоти. Её медленно, но верно сшивали и стягивали золотистые нити благого свечения.
– Дражайший, огонь повсюду, – хохотнув, заключил незнакомец, чьё имя не было известно. А если бы и слетело ненароком с уст Гискарда, так ничего бы не прояснило. Да и значение имело бы ничтожно малое. – Он всё очистит. Своим гневом эта глупышка облегчила нам работу.
Скрипнули высокие кожаные сапоги, переливающиеся блеклыми цветами, словно иссиня-чёрные перья ворона. Неизвестный переступил с ноги на ногу, помог собеседнику прислониться к древу, не тронутому огнём благодаря сиянию, сосредоточившемуся вокруг эльфийских фигур.
– И то верно, – необычайно живо для сражённого пулей существа отвечал Гискард. – Видать, наши псы сильно её напугали.
– Право, я думал, что она спит, – с досадой пролепетал его помощник. – Кто ж знал, что её бессонница мучит.
– Не кручинься. Напуганная лань всегда резче скачет, – умудрённо протянул Гискард, ощерив зубы во мраке свисающего капюшона.
Эльфы рассмеялись, вторя друг другу. Их бархатные голоса слились в волну сардонического хохота, исходящего из самых недр прогнивших душ. Но их диалог не длился долго: стукнули каблуки, прочертив полосу на обданной жаром земле, и палач, которого не настигла охотничья ярость, пошёл к дому, вспыхнувшему, как птичий пух.
Красно-жёлтое свечение вырезало на его губах злорадную ухмылку. Пела и смеялась порочная душонка, через замутнённые сладострастием и властолюбием очи наслаждаясь открывшимся зрелищем. С пеплом и копотью вырывалась она наружу, оттиском победоносного торжества запечатлевая вид пылающих стен в памяти. Бесчестный отрок Авелина простёр руку к кострищу и позволил магическому огню, призванному