Жестокие принципы. Алина Аркади
себе, что именно так манит меня в Константине Сергеевиче, подавляя волю. Стоит попасть в плен мрачной синевы, как ноги подкашиваются, а желание сдаться ему захватывает от макушки до пяток. Его эмоции скупо проявляются во время секса, в остальных же случаях он мало похож на человека, способного к жалости и состраданию. Но стоит отдать ему должное: оба раза он был нежен и ласков, насколько вообще способен к данным проявлениям.
Тася уезжает с Гришей, а мой день начинается на кухне. Сегодня приедет клининговая служба, в обязанности которой входит уборка всех помещений, кроме спальни Аронова. Петровна руководит девушками, направляя в комнаты, а напоследок отправляет двоих в коттедж Островского, предупреждая, чтобы они не передвигали предметы и не прикасались к его личным вещам. В своём уборку сделаю сама, не желая присутствия незнакомых людей.
Ближе к вечеру в доме начинается переполох, а охрана, рассевшись по машинам, покидает территорию.
– Что-то случилось? – прилипнув с Петровной к окну, наблюдаем, как следом выезжает Парето.
– Альберт Витальевич дома. Даже не могу предположить, что произошло.
И когда ворота за автомобилем Островского закрываются, возвращаемся к привычным делам.
– Я всё спросить хотела, – начинаю издалека, потому что Петровна имеет право не отвечать на мои вопросы. – Тот охранник, которого убили… Виновного нашли?
Женщина медленно поднимает глаза, в которых застыла растерянность, а спустя минуту начинает неуверенно говорить:
– Его даже опознали по камерам, по горячим следам найти не удалось. Разослали ориентировки по городу и близлежащим населённым пунктам, но увы, словно в воду канул. Ты по новостям не видела?
– Нет. Я давно телевизор не смотрела, а когда и случались такие моменты, например, в кафе, Тася выпрашивала мультики.
– А листовки, расклеенные на улицах, не видела? – интересуется Петровна, внимательно наблюдая за моей реакцией.
– Некогда было смотреть по сторонам. Утром бежала на работу, в обед проведать бабулю, вечером домой и на подработку. Мне кажется, я даже в зеркало по несколько дней не смотрела, потому что времени не было. Так промелькнула последняя пара лет, – затихаю, не желая больше никогда возвращаться к жизни, в которой существовала. Лучше этот дом, закрытая территория и рычание Парето, чем всё то, что было у меня ранее.
– Почему не ушла?
– Некуда было идти, – пожимаю плечами, вспоминая свои метания рядом с Ромой. – Жилья нет, снимать дорого, родных нет, из друзей только соседка, да и бабушке требовался уход. Зареклась, что, как только её не станет, найду возможность разъехаться с Ромой, но судьба всё решила за меня.
– Всегда так плохо было? – Петровна отставляет посуду и усаживается на стул, приготовившись к беседе.
– Нет. Сначала всё было хорошо, мирно, как у людей, а потом… Просто две жизни сошлись на нескольких квадратных метрах и в силу обстоятельств остаются рядом. Чужие, далёкие и совершенно ненужные друг другу люди, мечтающие разойтись в разных направлениях.